Глава первая.
Не забудем, не простим.
читать дальше - Извините, молодой человек, это не вы ли наступили мне на туфлю вчера в районе семи вечера на улице города Москвы у красного кирпичного дома размером с девять этажей, изобразив при этом нехитрое довольство своим поступком?
- Вы мне?
- Конечно. По-моему тут только вы способны на сие ужасное действие. Мне это было чревато затратой энергии на поиск влажной салфеточки в сумке, чтобы протереть ненавистную туфельку.
- Женщина, вы в своём уме?
- Неужели вы можете во мне распознать только принадлежность к определённому полу? Я такая неприметная и примитивная?
- Я не могу вас судить.
- Это всё потому, что я не ваша жертва?
И вот тут я понял, что она не простая сумасшедшая прохожая, а тот, кто знает обо мне больше, чем родная мама, не говоря уже про подставную. Я был ошарашен опасностью момента и удивлён причудливым шармом этой дамы одновременно. Не знаю даже, какое чувство меня переполняло больше.
- Вы ещё придёте ко мне, и будете рады видеть меня,- она резко встала, поправив аккуратным движением руки своё бежевое пальто, что отдавало мягким хрустом кожаных бордовых перчаток,- я вас уверяю,- наивный и одновременно строгий взгляд ребёнка сменился лёгкой улыбкой.
Она удалилась.
И вот я стою, смотря в след ушедшей пустоте, не понимая ничего, что есть в этом мире. Почему я стою, а не бегу за ней следом и не пытаюсь узнать кто она или что она? Почему я не способен думать настолько трезво, насколько покупаю хлеб в магазине? Да и когда я в последний раз покупал хлеб в магазине? Я не знаю, можно ли оставить то, что было сейчас в памяти и при каждом удобном моменте думать о случившемся, или же удалить всё напрочь и заниматься своим делом. При нынешней системе возможны оба варианта. Я выбираю второй.
- Девушка, вы потеряли, подождите!
- А?
- Остановитесь, - она, заглатывая куски воздуха от недостатка кислорода, запыхиваясь и размахивая руками, подбежала ко мне, - вы обронили.
- А?
- Зачем вы это сделали?
- Ч-что?
- Не делайте из себя глупенькую, - она улыбнулась, - вы же не просто так выронили ту вещь.
- А? Какую?
- Как же? Ваш неосторожный взгляд упал прям передо мной!
Я совершенно не понимала эту обезумевшую, но по её взгляду было видно, что она твёрдо убеждена стоять на своём, и ведь понимает, безрассудная, о чём идёт речь. Я продолжала стоять и смотреть на неё, даже ощущала, как моё лицо скривилось гримасой отчаяния и ущербности.
- Прикройте рот, - продолжала она, - нынче ходит инфекция, говорят, от неё умирают, а вы ещё пригодитесь народу. И мой вам совет: не роняйте больше таких взглядов на людях, иначе вы можете потом сильно поплатиться.
Она оставила меня с озадаченным лицом стоять и осмыслять происходящее, ускользнув в замысловатые переулки. Я теперь даже идти никуда не хочу, мне нравится стоять на этом месте. Всю жизнь бы тут провела, если бы не дела, которые имеют первую срочность. Но стоит только представить мою размеренную жизнь, когда ты ходишь и выполняешь долг перед страной, как вдруг твои незначительные недостатки делают настолько материальными, что ты уже не можешь за них ответить.