женщина любит... любит как мать:
женщина любит жалеть, сострадать,
гладить головку, за ушко хватать,
и за проступки морали читать...

женщина любит... любит как дочь:
чтобы её берегли день и ночь,
чтобы капризы её выполняли,
но не роняли свой авторитет,
чтобы по попе порою давали,
ну, а потом, чтоб давали конфет...

женщина любит... любит как дочь...
женщина любит... любит как мать...
чтобы её берегли день и ночь...
гладить головку, за ушко хватать...

женщины любят... любят отцов
женщины любят... любят детей

(ну, а влюбляются... в нас... стервецов)
(ну, а выходят... за нас... сволочей


Антип Ушкин

Пусть небо, к черту, на осколки, и на асфальт - не дождь, а перья,
Пусть за дверями - снова двери, и весь твой путь закончен дверью,
И если даже твое сердце выстукивает: «Нет, не верю!»
Ты не имеешь права сдаться.
Молись, цепляйся, но иди!

Пусть город грохнется под землю, и пламя бродит по районам,
Пускай хоть каждый из прохожих под ноги рухнет побежденным,
Тебе нельзя поддаться страху и стать пустым хамелеоном,
Который станет кем угодно.
Не смей отречься от себя!

Пускай на съезде кукловодов тебя подвесят на веревках,
Пусть тычут пальцем и смеются, и топят в мерзостных издёвках,
Смотри на них, как волк на шавок, не опуская глаз неловко.
Я не позволю тебе сдаться.
Ведь сам не сдался для тебя.

(с) Deacon

"Кофе? Кровь? Шоколад? На губах - запретная сладость...
Здесь вы можете выложить свои и чужие любимые стихотворения и картинки, можете рассказать о своем горе, а можете поведать о счастье...
...Здесь вам подадут бокал крови или чашку крепкого кофе - какая разница?..
...Здесь сладкий запах шоколада смешивается с легким ароматом дыма..."

эпиграф очень напомнил одну вещь:

[девочки.отрывок]

Девочка.
Девочка пахнет.
Летом, солнцем. Травой, дрожащим воздухом. Кровью немножечко. Немножечко лёгким ветром. Цветочной пыльцой, хлопаньем крыльев, звоном лиственных деревьев, пением ручья, мягким светом жёлтой луны.
Девочки пахнут предвкушением и жаждой. На вкус чуть соленоватые сверху и сладкие до приторности внутри. Вафельные и карамельные девочки хороши на вкус, приятны на запах и цвет. Переливаясь лакированными боками на солнце, они тянут улыбки навстречу свету и протянутым рукам.
Девочки не шевелятся, сбрасывая слой за слоем первую свою кожу, и когда тяжёлые мускулистые или мягкие и хрупкие руки обнимают их и притягивают ближе, они почти не сопротивляются, и только улыбаются ласково сквозь слёзы.
Они закурят тонко и легко, они приподнимут за ножку бокал и поведут бровью. Они процокают каблуками от такси до дверей гостиницы, они постараются измениться до неузнаваемости, но запах выдаст каждому их истинную форму, вкус развеет любые сомнения. Есть девочки, которые отчаянно хотят расти и расти, они тают на языке. Они – солнце, жара и утоление жажды.

И есть ещё девочки.
Которые больше не растут.

читать дальшеУ которых запах настолько приторный, что, кажется, если дёрнуть её за ухо, то можно отколоть сладкий рассыпающийся между пальцами кусочек.
Такие девочки пахнут мускусом, мёдом, жжёным сахаром и горькими бобами. От них едва заметно веет дымом и совсем не пахнет ни кровью, ни влагой. Их запах – запах пота и сухой земли. Запах высоких елей и бурой толстой коры. Запах тёмного металла. Запах талого воска. Запах тёплого угля. Запах острого, слепящего, белого солнца. Обжигающего взгляд, но не дающего тепла и света. Запах металлической луны и острой, промёрзлой ночи. Запах гудящих по небу звёзд, запах лёгкого электрического тока, голубыми нитями переплетающего кроны деревьев.
Запах сильный и отталкивающий поначалу, но спустя мгновение – глубокий и манящий. Послевкусие запаха, гипнотизирующее чересчур восприимчивый и тонкий разум.
Запах вкуса холодного и горького. Обожженного и сладкого – раскалённый сахар, стекающий по ошпаренным губам. Запах золотого света, рассыпающегося с куполообразного потолка. Запах, пенящийся сквозь туман, вскипающий у водной глади – промёрзлый и мёртвый. Седой и слепой – сухая ладонь на оголённом нежно-розовом плече.
Запах, шипящий опущенным металлом в воду: так потухает взгляд, встретившийся с неминуемой и едва переносимой опасностью.
Вздрагивает зрачок, гулко и звонко бьётся сердце, но вот уже и оно стучит реже и спокойнее – пшшшш.. Потухает блеск в глазах, выкатывается холодный слепой свет из-под ресниц и разбивается о холодную землю.
Такие девочки чаще прочих ощущают на себе чужой взгляд, но никогда не встречаются глазами с тем, кто осторожно, исподтишка, не поворачивая головы и сам себе не признаваясь, с хорошо скрываемой злостью и жаждой наблюдает за ними.
Взгляд, полный злобы и горького желания покалывает по позвоночнику.
Девочки растут и не вырастают, наполняются, но не цветут.

Есть девочки, которые смело встретят на себе любой взгляд.
Есть девочки, которых не пугают жизненные трудности.
Есть девочки, которые готовы взрослеть.
Есть девочки, которые тянутся вверх.
И есть другие, крепче врастающие корнями в почву, пахнущие перебродившей вишней и горьким шоколадом.
Если надкусить такую девочку, она прольётся густым багровым соком.
Вся трагедия лишь в том, что даже опустошившись до капли, эти девочки продолжают жить.

ФАРФОРОВЫЙ РАЙ

мне подарили куколку Мимозу-Сан... она ко мне приехала из дальних стран.
узнала лишь вчера от тёти Сони я, что родина Мимозочки - Япония.
ах, бедная! ты далеко от родины, и, верно, для тебя мы все уродины:
глаза у нас большие, а не щёлочки, в домах - шкафы, комоды, а не полочки,
не учат нас, как составлять букетики, а скучной и труднейшей арифметике,
нам в редкость видеть веточку вишнёвую, мы резать не умеем кость слоновую.
у вас, Мимоза, всё всегда с причудою: зовёте бога вы зачем-то Буддою;
на праздниках со змеями, драконами проходите вдоль улиц, под балконами;
рисуете, сев на пол, вышиваете, наказаны за промах не бываете.
ласкают вас свои и посторонние... какое счастье детям жить в Японии!..

ты, бедная, снесла обиду кровную: быть проданной из рая в подмосковную!
мы тут же порешили с тётей Сонею вдвоём поехать осенью в Японию.
я вышла на балкон: прощай, Рогожино! уж не моё ты будешь, а Серёжино,
а я, причёску сделавши смешнейшую, весёлою плясуньей стану, гейшею...
иду - за мной собачка пучеглазая... Всё русское там позабуду сразу я...

(Поликсена Соловьёва)


ДУБОВЫЙ РАЙ

мне подарили куколку Матрёшку-Сан... она ко мне приехала из дальних стран.
узнал вчера от дяденьки Басе я, что родина Матрёшечки - Россея.
ах, бедная! ты далеко от родины, и, верно, для тебя мы все уродины:
глаза у нас малюсенькие щёлочки, в домах у нас малюсенькие полочки,
не учат нас прекрасной арифметике, а учат делать пошлые букетики,
нам в редкость видеть веточку дубовую, медведицу и птицу двухголовую.
у вас, Матрёшка, всё всегда с причудою: зовёте бога - Вовой, а не Буддою;
на праздниках с бутылками зелёными проходите вдоль улиц, под балконами;
вы клюшками зимой на льду играете, и клюшек петь на сцене заставляете.
Россия - чемпион! - кричите сильно... какое счастье людям жить в России!..

ты, бедная, снесла обиду кровную: быть проданной из рая подмосковного!
мы тут же порешили с дядей Басею вдвоём весной поехать в вашу Расю...
прощай, прощай Япония дурацкая! обрыдла мне держава самурайская!
а я, надев смешную шапку с ушками, весёленьким Антипкой стану Ушкиным...
иду - за мной менты голубоглазые... Япону мать там позабуду сразу я...

(Антип Ушкин)

я - простая девка на баштане,
он - рыбак, весёлый человек...
тонет белый парус на Лимане,
много видел он морей и рек

говорят, гречанки на Босфоре
хороши... а я черна худа...
утопает белый парус в море -
может, не вернётся никогда!

буду ждать в погоду, в непогоду...
не дождусь - с баштана разочтусь,
выйду к морю, брошу перстень в воду
и косою чёрной удавлюсь

(Иван Бунин)


я - простой и скромный русский парень,
а она - дифчонка самый сок...
познакомился я с нею в виртуале,
и влюбился в каждый волосок

говорят, мальчонки в Интернете
хороши... а я ни Бред, ни Питт...
я послал эмэйлом ей сонетик,
а она (собака ру) молчит!

но я буду... буду ждать ответа...
не дождусь - напьюсь и накурюсь,
брошусь в море... в сети Интернета
и в глубоком Гугле утоплюсь

(Антип Ушкин)

и ты, и я, мы все во власти
у этой самой главной страсти:

бомжи, пророки, прокуроры,
попы, поп-звёзды, полотёры,
менты, чиновники, вояки,
поэты, дамы и собаки...

она весь век владеет нами:
делами, чувствами, умами...

попом, пророком, прокурором,
ментом, поэтом, полотёром,
бомжом, чиновником, воякой,
звездою, дамой и собакой...

порою боремся мы с нею,
но всё равно она сильнее -

мента, поэта, полотёра,
попа, пророка, прокурора,
звезды, чиновника, собаки,
бомжары, дамы и вояки...

она всегда одержит верх,
она могущественней всех:

поп-звёзд, ментов и прокуроров,
попов, чиновников, актёров,
бомжей, пророков и вояк,
поэтов, дам и их собак...

её бы славил ночь и день,
но...

ЛЕНЬ !!!



Антип Ушкин

У меня есть 10 приблизительных вариантов того, как может начинаться будущая книга))) Они разные — по тематике и по жанру, т.е. это не вариации на одну и ту же тему. По сути дела, вопрос заключается даже не в том, как начать книгу, а о чем она будет… Все варианты вот тут. Помогите определиться) Какой вариант вам больше нравится, какой, на ваш взгляд, лучше удался?) Ваши ответы помогут мне принять решение! Спасибо!

После нас останется только гавань
И, наверное, недочитанных сотни книг.
Было время, и мы не хотели плавать,
А теперь не хотим обратно на материк.

И холодные руки были когда-то ближе
И теплее, наверное, чем сейчас.
Было время, луна опускалась ниже,
А теперь она опускается не для нас.

А ещё я помню, как вырезали имя
На деревьях, которые сами потом сожгли.
Было время, не было той гордыни,
От которой нас тогда не спасли

Мне ещё запомнился запах моря
И солёный привкус на кончике языка.
Было время, не было слёз и горя,
Потому что меня держала твоя рука.

Вспоминаю стихи, и, наверное, ты был автор.
Ты читал вечерами мне, кажется, у костра.
Было время, и нас ожидало завтра,
А теперь вспоминается лишь вчера.

После нас останутся только капли,
Пару спичек, бумага, моя тетрадь.
Было время, и мы разбросали камни,
А теперь наступило время их собирать.

В осенних листьях зевают капли, на окна липнет рябой рассвет.
Цветут зонты непонятной клумбой, ползут трамваи, жуя билет.
Уютно скрывшись под белой пенкой, в стакане плещет кофейный блюз,
И город манит в свои ладони, оставив лета прощальный вкус.

А листья клена играют в салки, тихонько шепчут, шуршат, живут,
Зовут не ехать в привычный офис, забыть про время, остаться тут.
Сегодня тучи уходят в отпуск и автостопом умчат в Париж,
Их на неделю заменит солнце - уже скатилось с покатых крыш.

В асфальтных ямах расселись лужи и дразнят небо на разный лад,
Носки ботинок кусают влагой, следы прохожих построив в ряд.
Зонты мелькают, летят, несутся, кружится в спешке осенний бал.
А хочешь просто гулять по парку, швырнув часы в городской канал.

(с) Deacon

У меня в винтовке один патрон, мерзнут руки и зябнут плечи,
Я смотрю сквозь прицел как ты идешь к метро,
И внутри замыкается бесконечность.

Эту спину я знаю не хуже, чем все свои десять пальцев
Это осень. Время бросать привычки
Или вконец сдаваться.

Это время не видеть снов, только скалиться и сердиться.
Я, считая, пью звуки твоих шагов,
И никак не могу напиться.

Я смотрю на тебя сквозь прицел, дождь за воротом, стынет вечер.
Поднимаешь глаза, улыбаешься.
Замыкается
бесконечность.