Название: Не в этой жизни. Эпизод первый. Начало.
Автор: Neta Cooper
Жанр: обыденность+ужасы
Статус: эпизод закончен, серия - нет
Рейтинг: R
Примечания: мозготрах
От автора: мутирующий стиль написанного. местами "чисто поржать", местами даже серьезно, местами тупо сарказм...

Неоновые лучи обжигали роговицу глаз, оставляя за собой мутные светлые пятна, музыка ритмичными ударами сердца ночного клуба оседала тягучей жижей в голове, делая ее тяжелой и неповоротливой. Воздух вокруг сгустился до нереальной плотности и засасывал, словно топь на болоте, жил своей жизнью, окутывал с головы до пят. Единственная здравая мысль билась внутри: «наружу, прочь отсюда», а выход на улицу, то и дело, плясал в такт очередного клубняка, поддразнивая и убегая.
Вывалившись в ночную прохладу, меня по инерции понесло в ближайшие кусты, дабы пробле… облегчиться…
читать дальше- Извините, не сдержалась…- жалобно простонала я, вспоминая, что сумочка, ключи, телефон, друзья остались внутри танцевального кокона. В следующий миг над ухом что-то запищало. Я попыталась пошевелиться, но не тут-то было: все тело, словно окутало невидимой пленкой…
Наконец-то высвободившись из одеяла, мне удалось успешно скинуть назойливый будильник с тумбочки. Приснится же такое.
- Почему уже утро? Никуда, ничего не хочу,- пробурчала я в подушку, поудобней устраиваясь на поверженном одеяле.
- Вставай, лентяйка, иначе я опять в школу опоздаю, а ты на работу,- после этих слов меня самым наглым образом начали спихивать с кровати.
Спихивали меня довольно неудачно, ведь я превосходила в размере и соответственно в весе, но так как моему мучителю не занимать упорства и тренировок, потому что данная ситуация повторялась изо дня в день, все же эта процедура увенчалась успехом, но отнюдь не в мою пользу. Упав с кровати, я довольно ощутимо ударилась локтем все о ту же тумбочку, а где-то в районе «пониже поясницы» что-то хрустнуло, больно впиваясь в ягодицу…
- Урсула! Ты мать калекой сделала!.. К тому же я раздавила новый будильник!..- как можно более жалостливее протянула я, правда, особо не надеясь на помилование.
- А чего ты хотела? Каждое утро одно и тоже – никакими будильниками не напасешься,- проворчала моя обожаемая дочурка.- Чего разлеглась? На кухню – завтрак, в ванную – душ!- продолжила она командным тоном. Пришлось подчиниться.
Моей радости и гордости всего-то на всего шесть лет, но именно она ведет себя более ответственно и взросло, нежели я. Не знаю в кого она такая пошла, не в меня это точно. Наверное, не стоило все-таки пить тот бокал шампанского на седьмом месяце беременности…
Подгоняемая бурчанием, ворчанием, упреками и угрозами, я, наконец, привела себя в сносное состояние, и мы вышли из дому. Сначала я закинула ребенка в школу, ну а затем и сама потрусила в офис, предвкушая длинный и очень нудный день, зарывшись в тонны никому не нужной макулатуры.
Героически справившись со строптивым ксероксом, я решила вознаградить себя горячим кофе с какой-нибудь вкусняшкой. Ну и пусть Урсула постоянно твердит, что мне надо сесть на диету, да и спортом не мешало бы заняться!.. Но она ведь никогда не пыталась размножить 150 копий на ЭТОМ ксероксе. Эта… машина знает меня в лицо, лично ненавидит и всегда ломается, выпендривается, жрет бумагу, плюется краской, а также многое другое, когда в его поле зрения нахожусь именно я. Поэтому после такого близкого общения с адской махиной самого Сатаны мне необходимо заесть и запить стресс, параллельно пролистнув парочку журнальчиков.
Спустившись в кафетерий, купив кофе и вкусняшку, оккупировав любимый столик, раскрывая журнал на статье «Как в мире, где все мужики сво…, не поменять ориентацию?», я услышала, как в сумочке зажужжал мобильный. Непристойно, неприлично и нецензурно ругнувшись, я полезла искать телефон во вселенной «Женская сумочка».
- Чего тебе, смертный?!- гаркнула я, найдя мобилку в самом дальнем углу самого дальнего угла своего походного рюкзака.
- Тебя срочно вызывает к себе начальник отдела. Ты опять напортачила с данными. Он рвет и мечет, так что будь хорошей девочкой и не огрызайся на его замечания, а просто молча глупо кивай, абсолютно полностью признавая свою вину и обещая, что такого впредь не повториться.
Я второй раз за день непристойно, неприлично и нецензурно выругалась. Пришлось опять возвращаться на свой этаж и дуть к этому чертовому хмырю. Проблема не в том, что мне сейчас будут читать хрен-знает-скольки-часовую лекцию о том, что я:
- тупая блондинка
- тупая криворукая блондинка
- тупая криворукая блондинка, не способная запомнить правильно пару цифр
- тупая криворукая блондинка, не способная запомнить правильно пару цифр, которая еще и пошла пить кофе с чувством выполненного достоинства!..
Список моих «достоинств» будет очень длинным, а также он будет повторяться не один раз, дабы «тупая блондинка» запомнила все, что ей пытается донести вышестоящее начальство. Но самое интересное в том, что с этим я готова примериться и вынести сию пытку по истине героически, я даже готова переделать все документы, но я НЕ готова ОПЯТЬ сделать 150 новых исправленных копий на ТОМ ксероксе. Вот же гад! Он же собственноручно проверил документы, а затем вернул их мне с приказом размножить!
Чем ближе я приближалась к кабинету своего начальника, тем хреновее становилось мое настроение. Оно действительно портилось в обратно-пропорциональной зависимости.
- Прямо копчиком чувствую, что это добром не кончиться…- приободрила я сама себя и повернула ручку на двери к «логову зверя».
Внутри оказалось неожиданно темно. Глаза некоторое время не могли отвыкнуть от светлого коридора, поэтому отказывались разглядеть что-либо в этом полумраке. Помимо затрудненной видимости меня неприятно насторожила тишина, по истине гробовая тишина. Внутри кабинета начальника всего нашего отдела не было слышно ни единого звука, я замерла на месте и невольно задержала дыхание. Спустя мгновение мои глаза смогли разглядеть окно с задернутыми жалюзи, письменный стол, пару стульев, стоящих перед ним, огромное, дорогущее кресло, в котором явно кто-то сидел. Мне стало как-то не по себе, нехорошее предчувствие только усилилось, внутри всколыхнулся холодный страх. Стоять, как изваяние, я, конечно, всегда умела, но ведь нужно же что-то делать.
- Сэр!.. Вам плохо?..- я сделала пару шагов к столу, затем остановилась, вернулась назад и попыталась нашарить на стене выключатель.
Все время, пока я облапывала стену, меня беспокоили мысли о слабом, но довольно знакомом запахе. Бывает ведь такое чувство, что вот оно, что-то знакомое, но никак не можешь вспомнить что это!.. Но вот я, наконец, нащупала выключатель, поэтому все остальные мысли плавно отошли на второй план, пальцы сами собой надавили на него. Резкий электрический свет больно резанул по глазам, мне пришлось зажмуриться. В третий раз за день я непристойно, неприлично и нецензурно выругалась, потерла тыльной стороной ладоней веки и открыла глаза.
Мой взгляд уперся в бежево-персиковую стену. Точнее она некогда была таковой, сейчас же она была в каких-то странных разводах, да еще и этот странный металлический запах… От внезапного осознания реальности я порывисто вдохнула, давясь воздухом, и отступила на пару шагов назад. Теперь тишину кабинета заполняли бешеные, гулкие удары моего собственного сердца, отдающиеся в висках и ушах.
Кровь… Это был запах крови… Я медленно, словно на несмазанных шарнирах, повернула голову направо, а затем точно так же и налево. Вся стена по периметру была в бордовых отпечатках ладоней, стекающими ниже мутными подтеками, впитывающимися внизу в светлый палас с коротким ворсом. Я опустила голову и посмотрела себе под ноги, теперь стало ясно, почему мне послышался тихий хлюпающий звук… К горлу подкатил тяжелый рвотный ком, и только он смог остановить дикий, истеричный крик, поднимающийся изнутри моего яства.
Большая, багровая лужа, прямо подо мной, с неровными краями-всплесками. Я подняла руки к лицу, чтобы вытереть капающие слезы. Но ладони тоже… кровавые… из-за той самой стены… кровь на мне, и руки дрожат, а с губ срываются всхлипы, а от этого пятна,.. этой лужи… назад от меня идет след, словно что-то тащили… кого-то тащили….
Я очень медленно развернулась всем корпусом к столу, в который раз за короткий промежуток времени меня парализовал страх. Нет, даже не страх, а ужас. Ужас странных, непонятных обстоятельств, никак не укладывающихся в моей голове. Не могу поверить в то, что сейчас происходит, не могу поверить, что это происходит со мной в моей скучной, обыденной жизни. Не могу поверить, что за когда-то письменным столом сидит мой начальник, точнее то, что когда-то было им… На его теле нет кожи, руки оттопырены в разные стороны, словно призывающие к мертвым объятьям. Его грудная клетка раскурочена, ребра вывернуты наружу, внутри явно не хватает пары или больше внутренних органов. Его лицо… оно в агонии: глазницы зияют пустотой, рот раскрыт в беззвучном истошном вопле…
С извращенным интересом рассмотрев эти детали, я попятилась обратно к выходу. Горько-кислый ком добрался до основания горла, и я больше не смогла его удерживать внутри. Меня стошнило прямо в том кабинете, на те следы смерти, мук, страданий и боли, которыми пропитался ковер, которые впитались в мои замшевые желтые туфли. Кто?.. Кто мог сотворить такое?.. Что здесь произошло?.. КАК такое могло произойти?!
В голове образовался вакуум, ни одной внятной мысли там больше не водилось. Меня поглотило какое-то странное ощущение, словно все тело налилось свинцом, но при всем этом со стороны мои движения казались легкими, спокойными, будто бы не было всего этого ужаса, будто бы на меня «не пялился» мой мертвый начальник, будто бы его труп сейчас не вставал изо стола и не пытался преодолеть его, чтобы доковылять до меня…
Я не знаю какое количество адреналина выплеснул мой организм в кровь, но этого было более, чем достаточно для того, чтобы я мгновенно развернулась к двери и выбежала из кабинета в коридор. Правда я не уверена, открыла ли я все-таки дверь или успешно пробила в ней дыру, а то и выбила вовсе. Коридор оказался необычайно длинным, серым и неживым, его тоже обволокло неестественной тишиной, не было слышно даже моего бега, а точнее лошадиного топота моих испорченных туфель. Казалось, что прошла целая вечность, пока я успешно добежала до лифта и нажала на кнопку вызова.
Время остановилось и скалилось в лицо своими острыми, словно правда, клыками… Лифт ехал слишком медленно, меня трясло крупной нервной дрожью, руками я упиралась по обе стороны от металлических дверей, силы воли не хватило, чтобы бросить взгляд через плечо, узнать, нет ли там чего-нибудь мерзко-живого. В мозгах так и не прояснилось, но зато заткнулся заикающийся внутренний голос, до селе упорно вопрошавший: «Что за нах?» Коленки дрожали, а ноги подкашивались, будто мне на плечи свалилась вся тяжесть мира, перед глазами поплыло, а двери лифта внезапно разъехались в разные стороны. Мне оставалось сделать лишь один шаг, но на мое левое плечо легла рука, точнее то, что от нее осталось. На лбу выступила испарина, блузка под пиджаком неприятно прилипла к спине, сердце замерло, пропустив парочку ударов, а затем снова забилось в бешеном ритме. Я даже пискнуть не успела, как то, что было моим боссом/шефом/начальником/старым хрычом втолкнуло меня в лифт, после чего двери мгновенно закрылись, и лифт с мерзким скрежетом поехал вниз.
На негнущихся ногах я доковыляла до стены и медленно сползла по ней на пол, если я раньше ни черта не понимала, так теперь и подавно. Почему ОНО меня не убило, не съело, не сделало чего-нибудь, подобающее всем ходячим трупам?.. От тяжелых, ненужных раздумий меня отвлек мигающий свет в кабине, затем что-то стукнуло, грюкнуло, заскрипело, заскрежетало, лифт «споткнулся», начал замедлять свой ход, почти даже остановился, но затем снова «запинаясь» продолжил свое движение. Свет часто мерцал, а вскоре и вовсе потух. Чья-то рука схватила меня за руку, пониже локтя. Свет вновь зажегся. Я перевела апатичный взгляд на свою конечность: меня действительно держала рука, плавно выходящая из боковой стенки кабины лифта. В следующее мгновение другая рука просвистела мимо моих глаз, чуть не зацепив нос, она вылезла из стенки, на которую я опиралась. Мозг медленно обрабатывал полученную информацию…
Я мгновенно подорвалась с насиженного места, словно мне на голову вылили ведро ледяной воды. Свет в кабине нервно моргал, а сам лифт ощутимо ускорился и, дрожа и подпрыгивая, неумолимо несся вниз. Со всех сторон ко мне тянулись РУКИ, вырастающие из неоткуда, они хватали меня за ноги, плечи, волосы, я же в свою очередь пыталась отбиться от них, вывернуться, хоть как-то защититься. Меня схватили за загривок и больно приложили об стенку, затем другая конечность ухватилась за ворот пиджака, но при этом первая так и не отпустила моих волос, они тянули меня в разные стороны. Абсолютно непослушными пальцами я попыталась расстегнуть пуговицы, чтобы избавиться от теперь уже ненужной детали гардероба, лифт, тем временем, резко остановился, словно на полной скорости налетел на невидимую преграду. От столь сильного удара меня подбросило вверх, а затем я соответственно упала, растянувшись на полу. Рук больше не было. Металлические двери с явным усилием разъехались в разные стороны, я в прямом смысле выползла наружу на четвереньках, оставляя внутри пучок волос и правую туфлю.
Я немного отдышалась, стащила с себя вторую туфлю и пиджак, огляделась по сторонам. Мне сначала подумалось, что показалось, но нет: я осталась на ТОМ ЖЕ этаже. Да, на своем родном этаже, на котором где-то поблизости лазит дохлый старый хрыч… Бешено вертя головой по сторонам, я решила поискать поблизости людей. На нашем этаже до хрена кабинетов, ну и соответственно сотрудников, занимающих эти самые кабинеты. После первого же проверенного мной, который, кстати, оказался пустым, я решила обзавестись каким-нибудь подобием оружия, а то мало ли… Оружие нашлось в третьем проверенном мной кабинете, эта честь выпала швабре, невесть как оказавшейся там, и этот кабинет тоже был пуст. Дальнейшую проверку помещений «на вшивость» я проводила постукиванием «смертельным оружием» по закрытым дверям. Логика была простой: если никто не отзывается, значит там никого нет, ну или же все попросту мертвы.
Не успев простучать еще около половины дверей, я услышала, как надрывается телефон в конференц-зале. Меня слегка, точнее очень сильно, взволновал тот факт, что телефон звонит именно там, а также то, что никто так и не отвечает, но и, конечно же, то, что я так громко и четко слышу этот чертов звонок. Поудобней перехватив швабру, немного сгорбившись, я на носочках поскакала к огромной двери, скрывающей за собой комнату для переговоров. Оказавшись перед ней, я со всей силы/дури пнула метало-пластик, замаскированный под дерево, правой ногой, дабы он эффектно распахнулся. Сила действия равна силе противодействия: дверь не пожелала эффектно распахиваться, я же отлетела назад и упала на зад. В четвертый раз за день я непристойно, неприлично и нецензурно выругалась.
- Копчиком чувствую, это добром не кончится… - у меня возник эффект дежа-вю, но, тем не менее, рука сама потянулась к ручке и повернула ее.
Все то время, которое я возилась снаружи, телефон продолжал разрываться, поэтому я первым делом, проскользнув внутрь, взяла трубку.
- Что?! – нервы как-то сами собой сдали.
- Мам, ты почему на мобильный не отвечаешь? Я до тебя еле дозвонилась. Ты думаешь меня со школы забирать? Или я, по-твоему, должна здесь жить? – Урсула вопила в трубку, словно кошка, которой по хвосту проехался каток.
- Прости, малыш, замоталась!.. На работе ТАКОЙ завал!..- вклинилась я в ее упреки, попутно осматривая помещение.- Можешь позвонить отцу? Пусть он тебя заберет… И, наверное, лучше переночуй сегодня у него, а то я не знаю когда отсюда выберусь.
- Ладно,- буркнула она в ответ,- у тебя все в порядке?
- Абсолютно! Все под контролем, пока,- и я повесила трубку. Довольно трудно разговаривать с дочерью деланно-бодрым тоном, когда понимаешь, что все на этом гребанном этаже, а может даже и во всем здании, мертвы.
Ноги меня сами несли вглубь этого помещения. Внутри стало как-то спокойно, даже умиротворенно. Там, под дальней стеной, лежала куча трупов. Самых обычных трупов, с кожей, в одежде, без каких-либо увечий, просто трупы, даже крови почти не было, так,.. немного. Я подошла к ним. Почему-то было такое ощущение, словно эти люди, мои коллеги, мертвы уже давно, будто они погибли минимум неделю назад…
Острая, обжигающая боль пронзила меня, сразу же стало очень трудно дышать, рот моментально наполнился чем-то горячим, живым. Я попыталась сглотнуть, но металлической, соленой жидкости становилось все больше и больше, она начала стекать из уголка рта, заливая собою подбородок, шею, блузку…
Боль нахлынула на меня новой волной, пробежалась электрическим разрядом по позвоночнику, вцепилась когтистой лапой в горло, сжала его до хруста, но не отпустила. Силы очень быстро покидали меня, я уже не могла стоять на ногах, поэтому мысленно приготовилась к падению, пусть даже на эту гору трупов. Ноги подкосились, тело обмякло, как будто повисло на чем-то. Из моих рук выпала швабра, очертания комнаты стали нечеткими и потемнели. Сердце в ушах стучало отчаянно медленно и приглушенно, то и дело, пропуская удары, переходя на рваный ритм. Тем временем хватка на шее ослабла, а затем исчезла и вовсе.
Я слышала, как рвется моя собственная плоть: тягуче, влажно и неохотно, а затем, как хрустят и ломаются сначала мой позвоночник, а затем и грудная клетка… Я видела руку: серую, сморщенную, словно высушенную, такие руки, наверное, у мумий, если снять с них бинты. А еще эта самая мумифицированная рука была в бурых полосах, стекающих вниз тяжелыми каплями, она выходила из моей груди, а в ладони тощие, длинные пальцы сжимали сердце. Оно билось… трепыхалось из последних сил, оно не желало оставлять жизнь, оно хотело жить, но пальцы сжимались слишком сильно, но пальцы не хотели, чтобы оно и дальше жило…

Это неправда, что человек перед смертью видит всю свою жизнь. Он думает, думает быстро, молниеносно обо всем и сразу. В предсмертные секунды, даже мгновения, он думает о вещах, которые хотел сделать, но уже никогда не сделает, о родных и дорогих людях, которых больше никогда не увидит, о детях, которые еще не успели вырасти. Он сожалеет о навсегда потерянном, он сожалеет о не постигнутом и думает: «Так если не в этой жизни, может в следующей?..»