У царя Мидаса ослиные уши, у меня - безнадежный бит
Кроме кактуса больше никто не послушает, не спасет
У меня в горле комом стеклянным имя твое сидит
Я его повторяю, я говорю - громко и ни о чем.
О тебе,
И о том,
Как ты дергаешь носом, смеясь
Как ты путаешься в пословицах и расстояниях
Я стараюсь молчать -
И лицом не ударить в грязь
До свидания, дни спокойствия
До свидания.
Я залью твой мобильный кофе,
Оставлю в такси ключи
Не отправлю отцу смс, что вернулась домой этой ночью
Только ты, я прошу,
Не бросай телефон,
Не молчи.
Потому, что я вижу тебя одного
Среди прочих.

Поэт быть должен... нищим и голодным
неудовлетворённым гадким грязным
убогим глуповатым несвободным
униженным унылым безобразным

Поэт быть должен... сытым и довольным
богатым толстым радостным счастливым
весёлым остроумным пьяным вольным
талантливым высоким и красивым

Поэт быть должен... ветреным беспечным
изменчивым текучим постоянным
несокрушимым стойким бесконечным
законченным чертовски человечным
божественным живым убитым вечным
голодным нищим вольным сытым пьяным

поэт быть должен...




Антип Ушкин

Название: Изгой
Автор: Н2О (h-h-o)
Жанр: джен, фэнтези, ангст
........

Кап-кап-кап...

Кровь тяжелыми каплями стекает с когтистых пальцев и гулко падает на булыжники мостовой.
Я не чувствую ни радости охотника, поймавшего дичь, ни удовлетворения от достигнутой цели. Не чувствую страха оттого, что такие вот как он, охотники за головами, теперь устроят на меня травлю. Мне все равно.
Да, я зверь в человеческом обличии. Оборотень. Изгой, и для волков и для людей.
Но я не из тех, кто убивает ради развлечения или ради звонких монет.
Я убиваю ради еды.
Я убиваю, чтобы защититься...

Я позволяю вырванному сердцу выскользнуть из руки и упасть рядом со скрюченным трупом мужчины в кожаной куртке, лежащего у моих ног.
Отворачиваюсь от него, иду прочь.

Я убиваю ради мести.

Но месть не принесет тепла в разбитое сердце, не воскресит дорогое ему существо.
Она лишь до тла выжигает последнюю человечность, селит вечный холод в душе.
А я молю всего лишь о забвении.

Холодный ветер развевает полы черного пальто.

Я теряюсь в ночи, чужая этому миру, не принятая в другой, туда, где живут души.

Я отомщу.
А потом обязательно найду тебя, мой милый.
Я найду тебя даже там, где для живых места нет.
Ведь я теперь тоже больше не живу.

Ты только подожди меня, любимый.

У меня еще осталось здесь одно неоконченное дело...

Два цвета ночи февраля: безумно белый, цвета стужи
И черный мрак слепого дня осколком неба в пьяной луже.
Нас разделили: ты и я, как две фигуры в разных клетках
В тебе есть свет, во мне - лишь тьма, да роль пустой марионетки.

Мы не чертили нашу жизнь, не вырезали трафареты.
на нас повесили ярлык, и тьма, увы, дешевле света.
По восковым слезам свечей мы разделили наши царства.
И люди дали тебе гром, а мне лишь капельку лукавства.

Любовь отца, любовь толпы, как хмель в кровавом винограде.
Один из братьев до вершин, другой не удостоен взгляда.
И если верить, что судьба бывает другом, хоть не сразу,
Я не могу тебя простить, хоть понимаю, что обязан.

Сейчас мы оба здесь, внизу, вступили в мир нейтралитета.
ты говоришь, что я любим, плевать на игры тьмы и света.
А я смеюсь ему в ответ, хоть черный галстук душит шею,
И вновь шепчу: раз ты - герой, то кто-то должен быть злодеем.

(с) Deacon

Метро


Этот город - не сказка, как впрочем и не кошмар.
На поверхности сотни таких же, из серых глыб.
Говорят, там снуют облака, точно стайки рыб.
Говорят, там слезятся дожди и гуляет март.

За обедом - безмолвно, вопросы - под знак "запрет".
Мой отец не желает рассказов о прошлых днях.
Рано утром сжигали книги о тех годах,
Если прошлое тает, нельзя отправляться вслед.

А в друзьях - только стены, и вечно закрыта дверь.
Мы живем под охраной, отец мой - почти король.
Он был тем, кто создал некий вирус "12.0",
И в последней войне - лишь у нас никаких потерь.

Брат сегодня шепнул, чтоб на ужин его не ждал.
Раз за разом идет наверх, в города отцов.
Что он хочет найти, я не знаю. Там нет жильцов.
Я пошел бы за ним, только брат говорит, что мал.

Из туннелей метро он уходит под яркий свет .
Не прощался с отцом, не обнял, не подал руки.
Лишь сказал: "нам за вашу войну не отдать долги".
Но винтовка зачем? Мне сказали, живых там нет!

(с) Deacon

Сегодня снова во всех газетах - инспектор Рейвен:
"Раскрыто дело! Детей пропавших вернули близким.
Маньяк был пойман. Смотрите фото чуть-чуть левее."
Инспектор Рейвен сидит на кухне, глотая виски.

Ему плевать на газетный шелест и крики "браво".
Плевать на то, что галдят коллеги в его отделе:
- Ну да, чудак!
- Сторонится дружбы.
- С дурацким нравом,
- И что смешнее, кулон с драконом всегда на шее!

читать дальшеНачальник скажет:
- Везет парнишке, на том и точка.
Десятки пуль проходили мимо, и ни пореза.
Он - странный малый, но что везучий, так это точно.
Да про драконов читает много из желтой прессы.

Шепнёт коллега:
- Он - мой напарник, но, благо, бывший.
Молчит на службе, всё больше пишет в своих блокнотах
Чертовски умный, находит гадов, как зайцев - хищник.
Но вот помешан на всяких сказках, кажись, драконах.

Инспектор Рейвен сидит на кухне, с луной напротив.
Глаза теряют оттенок кофе, сменяясь медным.
Зачеркнут список, и он швыряет в окно блокноты,
И шепчет: Боже, не дай остаться мне здесь последним.

(с) Deacon

Серый мрак опостылел. а холод укутал,
Среди скал ошалело танцует луна.
Мой Февраль паутиной душу опутал,
Из снега и льда.
Этой ночью на ухо шептали мне звезды
Сокровенные тайны лобзаний чужих.
Откровенные в мысли сыпались просьбы,
Обнажая секркты двоих
На виду у вселенной, разгораясь пожаром,
В страстной пляске сольются наши тела,
А другие брезгливо сочтут все кошмаром,
Зачитав нам наши права.
В закоулках у тьмы вынуждая сокрыться,
Безоглядно с тобой отдаемся страстям.
В белоснежных сугробах глубже зарыться.
Там тепло и уютнее нам.
Мой Февраль одинокий ласкающий хладом.
Там на голых ветвях убаюкивал снег.
И на месте любви придавались усладам,
Погружаемся мы в омут нег.
Семицветные краски сладких запретов
Мы смешали в палитре порочной любви.
Начертав на холсте отрывками жестов -
Покаяние за наши грехи.
Скоро чистое небо взорвется рассветом.
Снимет звездное платье, ночи вуаль
Мы расстанемся к новой зиме, этим летом
Я не растаю, милый Февраль

А ночь на крыши - безликой тенью, скатилась на земь и по дворам.
Часы за полночь толкнули стрелки,считают солнце по фонарям.
Дежурный врач омывает руки, в мечтах лишь ужин, да на постель,
Забыть, как ужас, когда "уходят", прощаясь больше шести недель.
Колес фортуны, точней покрышек в больничных стенах - на всех по сто.
А под халатом: палач и пастырь, и что-то бьется в груди пустой.

читать дальшеЗа двери - прочь, в паутину улиц, безлюдных, спящих, укрытых тьмой.
Пешком сегодня - вполне прилично, ведь дождь не хнычет. Идет домой.
В веревках мыслей запутан разум, и он не видит, как чья-то тень
За ним стремится, учуяв деньги, как чует пуля свою мишень.
На дозу хватит: блестящий крестик, часы, мобильник и кошелек.
Дежурный врач обернулся поздно, и нож вцепился куда-то в бок.

Рассвет краснеет, и кто-то крикнул, а после слышит дуэт сирен.
Красавец в белом, работник скорой, находит пульс в переплёте вен.
- Он жив! - чуть слышно, затем поспешно он смотрит рану, тревожный взгляд.
- Всю ночь лежал здесь. Носилки, живо! Его порезал какой-то гад...
Дежурный врач говорить не в силах, лишь ждет, когда разрешат уснуть,
Но вот шаги пошатнули воздух, он слышит голос: - Дай, я взгляну!

Открыть глаза: в полицейской форме, с глазами темными, точно мрак.
От слов его замирает сердце: - Спешить не стоит, мой светлый враг.
Учись делиться, ему же в пору - моей дорогой душевных клякс.
Второй ответил: - Твоя дорога, быть может, в пору, но не сейчас.
- Да ну? - смеется. - А как же взятки, в столе - бутылка, кажись, коньяк.
Почти живет у палат богатых, но мимо тех, кто с клеймом "бедняк".

Дежурный врач понимает - точка. В глазах - палаты его больных.
Обычно - к черту людей попроще, без денег нужно ли быть живым?
Красавец в белом молчит, что, впрочем, врачу понятно: не будет слов.
А темный щурится, ждет, смеётся и хрипло шепчет: - Твой Бог суров!
Но Светлый вдруг улыбнулся: - Что же, но ты забыл рассказать о том,
Что он до ночи спасал ребенка и был ограблен его отцом...
- - - -
Дежурный врач провалился в бездну, забылся странным, тревожным сном.
Уходит темный, сказав: "Как хочешь", а светлый тут же укрыл крылом.

(с) Deacon

В темноте за другими мирами,
В разговоре лишенном конца.
Светлый ангел и демон, слезами
Омывают друг друга слова:
Д:
- Скажи мне, где твой хозяин?
Почему же прийти он не смог?
Или тебе совсем не смущает,
Что пал ты у демона ног?
А:
- Ну коль я тебе не приятен...
В чем же проблема - убей.
Уж если отвергнул хозяин -
Смерть слаще сотни плетей.
Д:
- Тебе ли сейчас торговаться?
Я же не склонен жалеть.
Ежели, ангел, в сети попался -
Не умнее ли будет стерпеть?
А:
- Мне ,увы, выбирать не пристало.
Мое слово, теперь пустой звук.
Скажи что тебе ,демон, надо
Зачем же излишества пут?
Д:
- Не годиться святому так падать.
Опускаться до уровня лжи.
Я наслышан как можете смазать
Сладким медом вы речи свои.
А:
- У нас разное виденье правды.
Я не в том положении чтоб лгать.
Твои цепи крепки, но преграды
Не в силах меня удержать.
Д:
- Забываешься с кем ведешь дело!
Неужели я такой идиот?
Говоришь не удержат? Смело.
Давай, ты свободен. Вперед.
А:
- Скажи ,темный, что тебе нужно?
Ты же знаешь, что он не придет.
Ему со мной давно стало скучно.
Опала с меня не спадет.
Д:
- Ты, взаправду наивен, святоша.
И его благодать мне чужда.
А ты же попался нарочно.
Дразнишься, по чем зря.
А:
- Убей и на том разойдемся.
В ладонях моих свет потух.
Сжалься над падшим, извелся.
Отпусти избавляя от мук!
Д:
- Не проси, я не твой избавитель,
А твой вид только тешит мне взор.
Эти цепи к лицу тебе, слышишь?
Ты красив и в том твой позор...

Из столетия в столетие ведется
Вечный спор о свете и тьме.
И никто из них не сдается,
Этим держат и мир на земле...