Правдивая история Милоша Модрича младшего.
1
- МОДРИЧ!!! – прозвучал как гром среди ясного неба голос училки по математике.
Милош поднял голову и увидел над собой злобное лицо своей училки. Она скривила лицо и буквально вырвала тетрадь из рук у Милоша. Там красовался портрет скелета с журналом 8-ой «б» и учебником по математике…сходство получилось превосходное, жаль, училка этого не оценила. Госпожа Перса Костелич была небольшого роста, худощавая. Ее седые волосы были заплетены в узел. Она внимательно рассмотрела картинку и буквально ткнула ее в лицо Милошу.
- Это что такое?? – спрашивала она постоянно. Ее губы свернулись куриной гузкой, что значило, ее бешенство достигло точки кипения. – Что еще за фокусы, я спрашиваю??!
Весь класс уставился на позор восьмого «б» и всей школы номер шесть города Восточное Сараево. Все вытянули шеи, чтобы получше рассмотреть картинку. Милош косо усмехнулся. Взгляд его темных пронзительных глаз был по-прежнему враждебен. Его взгляд выражал не то злость, не то скорбь. Одноклассники, увидев творение Милоша, дружно рассмеялись. Даже у Бранимира Дудича, которого все учителя ставили в пример, невольно вырвался смешок. Математичка окинула учеников грозным взглядом, и те, не желая, чтобы ее гнев переметнулся еще и на них замолчали.
- На перемене к завучу! – прокричала училка.
читать дальшеТут прозвенел звонок, извещающий о том, что урок кончился. Математичка буквально подлетела к Милошу и, схватив его за руку чуть повыше локтя, повела к завучу.
- Погоди же, - твердила она, - я тебе еще покажу! Я научу тебя любить математику! Такой же балбес, как и твой папаша…
- Смею заметить, что Никола Модрич он мне не отец, а всего лишь дядя! – Милош старался говорить, как можно язвительнее. – А отец мой учился не где-нибудь, а в России и с красным дипломом закончил МГУ! Что касательно моего дяди, то он теперь зам главврача психоневрологического диспансера! Ну, каково?
- Он еще и хамит! – взвизгнула училка. – Я на педсовете поставлю вопрос о твоем исключении из школы! И я думаю, меня поддержат многие учителя!
- Держите карман шире! – буркнул Милош про себя.
Милоша втолкнули в кабинет завуча. Гордана Крунич только первый год работала на посту завуча, и ей впервые приходилось иметь дело с такими трудными подростками, как Милош Модрич.
- Вот! – воскликнула математичка, швырнув тетрадь на стол Гордане, едва та успела вникнуть в суть происходящего.
- Что происходит? – с нескрываемым волнением спросила Гордана.
- Вот! Вот это уважение к учителю?! – все еще орала госпожа Костелич.
Гордана едва сдержала смех при виде творения Милоша, но потом все же взяла себя в руки.
- Милош, ты почему ничего не писал на уроке? – голос завуча немного дрожал.
- А на хрена! Я все равно не понимаю эту дурацкую математику! – пробурчал Милош. Взгляд его темных глаз был по-прежнему враждебен.
- Твое поведение просто безобразно. – голос Горданы звучал уже гораздо увереннее. – Может, ты надеешься таким образом завоевать авторитет? Да ты ж потеряешь его быстрее, чем успеешь в полной мере насладится им.
Гордане, по-видимому, понравилась столь изящно выстроенная ею фраза.
- Мне плевать! – буркнул Милош, бесцельно глядя в окно.
- Что ж… - Гордана немного призадумалась. – Милош, ты, я думаю, понимаешь, что так больше продолжаться не может…
- Угу…
- Да-да! Его давно пора исключить из школы! – кричала, словно Мегера, математичка. – Мало того, что ведет себя просто отвратительно, так еще тянет свой класс назад, прогуливает уроки постоянно – то к третьему, то к четвертому уроку приходит, хорошо еще, если к четвертому, а то ведь вообще может не прийти.
- Милош, для чего ты все это делаешь? Не хочешь же ты иметь своим рабочим инструментом отмычки? Или может ты решил стать бандитом? Бандиты долго не живут. – голос завуча звучал уже тише.
- Мне плевать! – кажется, все, что мог ответить Милош.
- Милош, если ты в ближайшее время не возьмешься за ум, все может очень плохо кончиться.
- Угу! – не отрывая взгляд от пола, ответил Модрич.
- Прекрасно, что ты это осознаешь… Кто в восьмом «б» лучше всех знает математику?
- Бранимир Дудич. Он по всем предметам отличник. – по-видимому, госпожа Костелич немного остыла.
- Отлично! – улыбнулась Гордана. – Значит, прикрепим его к Милошу!
- По вашему он только и стремится к тому, чтобы понять этот предмет? Вы его просто плохо знаете…
- Послушайте, госпожа Костелич, это мое решение. Если человек не понимает предмета, значит, ему надо помочь. А уж остальное пусть сам решает – надо ему это, или нет. Если возьмется за ум, глядишь, догонит и перегонит весь класс. Если нет,… то тут уж ничего не поделаешь!
Математичка, очевидно, недовольная тем, что Модрич уже в который раз выходит сухим из воды, молча повела этого жалкого подсудимого обратно в класс.
- Повезло тебе, гаденыш! – шипела она. – Гордана чересчур мягко с тобой обошлась! В былые времена с такими как ты не церемонились – сразу вышвыривали из школы, а теперь… Ну что за времена! Так мол нельзя, это непедагогично! А все влияние западной заразы: мы не хотим, чтобы там подумали о нас плохо! Хватит, нахлебались мы вдоволь этой каши! Ну погоди, найду я на тебя управу.
Милош вновь вошел в кабинет и уселся за свою парту, крышка которой была изрезана и изрисована. Одним словом, сразу выдавала своего хозяина, коим являлся Милош Модрич младший. Бранко Дудич сидел в соседнем ряду рядом с Милой Шимич, первой красавицей класса. Разумеется, они встречались. Дудич был не только отличник учебы, но еще и прирожденный спортсмен – капитан и центрфорвард школьной команды по футболу. Не удивительно, что по этому высокому зеленоглазому блондину давно уже сообща вздыхали многие девчонки. У Милоша Модрича и ему подобных он вызывал смешанные чувства зависти и отвращения. «Хлыщ», вот как мог Милош охарактеризовать Бранко. Ему просто-напросто не довелось увидеть и перенести то, что за свою короткую жизнь увидел он. Милош еще в раннем детстве видел столько крови и насилия, что сам удивлялся, как он еще не слетел с катушек. Милош был сиротой. Его родители погибли в сентябре 95-го. Мать умерла прямо у него на глазах, а отец, спустя три дня погиб сам. Жил Милош со своим дядей Николой Модричем и двоюродной сестрой Браниславой. Никола был вдовец – жена его, Инна Бречко, умерла при родах. Врачи чудом спасли Браниславу, родившуюся на два месяца раньше срока. Что символично, у нее с Милошем совпадали дни рождения – 9 октября. Вопреки стереотипам, у Милоша были замечательные отношения со своей двоюродной сестрой. Словом – они были как родные брат и сестра. Бранислава, правда гораздо ответственнее относилась к учебе, нежели ее брат, для которого издевательство над учителями, похоже, было единственным развлечением в жизни.

2
После урока сербского языка госпожа Костелич подозвала к себе Бранко Дудича.
- Послушай, Бранко, тут такое дело, в общем, тебе поручили заниматься математикой с Милошем Модричем.
- Хм… Ну, не знаю, что сказать по этому поводу. Если завуч поручила… Желание администрации для меня закон. Я сделаю все, что в моих силах. – немного растерялся Бранко.
- Вот-вот! Будешь с ним заниматься, пока даже дуракам не станет понятно, что Модрича вообще бесполезно чему-либо учить.
Бранко Дудича, любимчика многих учителей, госпожа Костелич считала приятным исключением из всей этой общей массы подростков, у которых башка забита всякой дурью, вроде этого тощего, сутулого и вечно хмурого Модрича.
- Кто знает, - негромко вздохнул Бранко, - поживем, увидим. Может он вовсе и не такой дурак, каким кажется или хочет казаться! – Бранко сел обратно за парту.
- Ты что, будешь заниматься с Модричем? – удивленно спросила Мила Шимич.
- Конечно. – Бранко был по-прежнему невозмутим. – Так завучиха распорядилась.
- А не проще ли было бы отказаться? Модрич такой мерзкий тип! Мне иногда кажется, что у него не все в порядке с головой. Странный он, это уж точно!
- Мила, грешно над убогими издеваться. Парень сирота. К нему нужен особый подход, а там глядишь, весь класс будет проситься списать математику. Кстати, не ты ли его постоянно защищала от нападок учителей? Кстати, небезуспешно – если бы не твои адвокатские порывы, давно бы уже Модрич присоединился к уличному быдлу!
На щеках Милы резко вспыхнул румянец, как будто ей налепили туда два кружка вареной свеклы. Она хотела что-то возразить Бранимиру, но, видимо, не подобрав нужных слов, отвернулась. Тот, о ком велась сейчас беседа, спокойно и бесцеремонно наблюдал за тем, как Мила становится похожа на вареного рака.
После уроков Бранко подошел к Милошу, занятому рисованием на крышке парты.
- Милош, мне поручили заниматься с тобой.
- Угу. – пробурчал Милош в ответ.
- Что «угу»? Заниматься будешь?
- Ну.
- Ты не нукай, а скажи, придешь ли ты сегодня!
- А ты где живешь? – тихо спросил Милош.
- Записать или так запомнишь?
- Провалами в памяти, слава богу, не страдаю.
- Итак, улица Зеленая дом 21. Буду ждать!
- До скорого! – ответил Милош, не поднимая взгляда от своего творения.
Когда класс полностью опустел, Модрич нехотя встал и покинул помещение. Он перекинул сумку через плечо и, как обычно, принялся слоняться по городу. Судя по всему, домой ему не очень-то и хотелось. А что там делать в пустой квартире? Бранислава, сделав уроки, обычно уходит гулять со своими бесчисленными подружками. Милошу как-то не нравилось слушать этот ужасающий вакуум. Милош мог часами бродить по городу, словно неприкаянный. Еще около часа он слонялся по городу, поглядывая на небо. Несмотря на то, что уже наступил сентябрь, солнце светило совсем по-летнему. Милошу даже стало жарко в своей рубашке. Одет он был довольно бедно – мятая клетчатая рубашка с закатанными до локтей рукавами, старые выцветшие джинсы и довольно поношенные кеды. Еще раз взглянув на небо, Милош смахнул со лба крапинки пота и медленно поплелся по назначенному адресу. Найдя нужную улицу, Милош подошел к двадцать первому дому. Это был красивый двухэтажный особняк из красного кирпича. По стене «карабкался» плющ. «Живут же люди» - подумал про себя Милош. Он даже на мгновение растерялся, не вписывался как-то этот хмурый парень – дитя Сараевских трущоб во всю эту благополучную обстановку. Милош приоткрыл калитку. Рядом с изгородью валялся здоровенный сенбернар. Да это не собака, это медведь целый! Пес поднялся на ноги и, оставаясь на месте, залаял. Милош шуганулся.
- Ты, должно быть, Милош Модрич? – послышался голос и в дверном проеме показался светловолосый мальчишка лет десяти.
- Я-я!
- Заходи! Цезарь тебя не тронет – он добрый.
Милош зашел в сад.
- А тебя как звать?
- Бранислав. – ответил мальчик. – Бранимир – мой старший брат. Вообще-то я хотел бы чтобы меня тоже звали Бранко, но так как Бранимир родился первым, он имеет право носить такое имя! Меня называют просто Слава.
«Сразу видно, сын юриста – с детства рассуждает о правах»! – усмехнулся про себя Милош. Цезарь подбежал к Милошу и лизнул его руку.
- Гррр! Ненавижу слюнявых собак! – поморщился Модрич. Он открыл садовый кран и тщательно умылся.
Милош проследовал за Славой в гостиную. На лестнице показался Бранко. На нем была футболка «Ювентуса» и синие джинсы. Милош невольно улыбнулся – он-то думал, что Дудич и дома ходит парадной форме, то есть в белой рубашке и аккуратно отглаженных брюках со стрелочками.
- А, ты все-таки пришел, а я уж было думал, не придешь!
- Но, как видишь, пришел! – косо усмехнулся Милош.
- Значит это кому-то надо! – сказали в один голос Милош и Бранко.
- Телепат что ли? – рассмеялся Бранко.
- Ты думаешь о том же, о чем и я? – у Милоша невольно вырвался легкий смешок.
- Хорошо, отлично! Пойдем ко мне в комнату, заниматься будем, а ты, Слава, не вздумай включать музыку на всю громкость!
Слава показал Бранимиру язык и убежал в свою комнату.
- Ох, ну совершенно перестал меня слушаться. – тяжело вздохнул Бранко.
- Это еще что? Вот Бранислава меня еще пытается учить жизни. Сама от горшка два вершка…
- А вот это тебе бы не помешало точно! – перебил его Бранко. – То-то я думаю, твой лексикон стал богаче, причем не огрызалками типа «плевать» или твое любимое «угу»!
- Да уж. – только и нашелся, что ответить Милош.
Комната Бранко располагалась на втором этаже. Дверь не была заперта. Очевидно, закрывать двери в это доме считается моветоном. Внутри довольно уютно. Напротив окна и кровати – письменный стол. Из окна открывается великолепный вид на сад. Виден назойливый плющ, как будто пытающийся влезть на оконное стекло. Впритык кровати – шкаф и компьютерный столик. На столе три тетради, сложенных в одну стопку. На полу – развернутая спортивная газета. Стена обклеена постерами: сверху – сборная Бразилии с чемпионским трофеем – кубком мира по футболу 2002-го года. Чуть ниже висел Филиппе Индзаги. Над кроватью – фк «Борац» в полном составе, фк «Широки Бриег» с чемпионским трофеем, а также эмблема «Славии». Милош, узрев сию картину, немало обрадовался. Все-таки Бранко самый обычный парень, а не выведенный генетиками образец идеального ребенка.
- Присаживайся! – Бранко поставил второй стул рядом со своим. Милош сел и достал из сумки свои учебные принадлежности.
- Задание… ага! Номера 21-24, системы уравнений. По сути здесь ничего особо сложного нет.
- Ну, дык просвети меня, безграмотного дикаря по имени Милош!
- Не говори так о себе, Милош. Я знаю, ты можешь гораздо больше, чем ты думаешь.
- Угу. – повторил Милош свою любимую фразу.
- Смотри, как это делаю я: подобные системы можно решать методом подстановки… - Бранко принялся подробно объяснять Милошу что и как делается.
- Понял. – негромко сказал Милош. Бранко удовлетворенно кивнул:
- Теперь перепиши решения!
Модрич послушно набросал в свою тетрадь примеры 21-го задания. После чего Бранко предложил ему решить следующий номер самостоятельно. Милош решил.
- Превосходно, Модрич! Учти, завтра тебе придется отвечать ВСЁ! Так что давай еще решим пару примеров сверхурочно!
- Я за! – неожиданно для Бранко и для себя самого выпалил Милош. – Скелетина завтра из меня все соки выжмет!
- Я рад, что ты согласен! – мягко сказал Дудич. – Начнем-с!
Прошло около десяти минут. Бранко, видимо решив, что с Милоша на сегодня хватит, сказал:
- Ну вот и все, или почти все. Можешь быть свободен! Кстати, я мог бы тебе помочь подтянуть остальные предметы…
- Насколько я знаю, тебе поручили заниматься со мной математикой, - удивленно произнес Модрич, - про остальные предметы завучиха ниче не говорила!
- Ну, как хочешь, заставлять не стану! – пожал Бранко плечами.
Взгляд Милоша упал на полку с дисками.
- О, у тебя новый «Underground»? Дашь поиграть?
- Ну, вообще-то этот диск принадлежит Славе, но если хочешь – бери, я не возражаю! – замялся Бранко.
- Спасибо! – обрадовался Милош и сел за компьютер.
Через минуту тишину в комнате разорвал рев мотора и шипение Милоша, изо всех сил выжимающего клавишу «газ». «Модрич веселится от души. Не буду ему мешать». – подумал Бранко и занялся физикой.

3
Вечерело. На улицы Восточного Сараева начали сползать длинные тени. В гостиной Дудичей кукушка в часах дала понять, что уже 5 вечера. Услышав кукование, Милош вскочил с кресла, будто ему подпалили брюки.
- Черт возьми! Засиделся я у тебя, побегу! – Милош схватил сумку и торопливым шагом отправился к выходу.
- До завтра! – крикнул ему Бранко вслед. – Слава, будь добр, проводи Милоша!
- Ну почему чуть что, так сразу: «Слава, Слава. Сделай то, сделай это»! – возмутился младший Дудич, но все же покорно последовал за Милошем.
Пес спокойно дремал на солнце. Увидев Милоша, пес принял статичное положение и залаял.
- Цезарь, место! – прикрикнул на него Слава. Пес послушно замолчал. – Лежать!
Цезарь вновь улегся на свое привычное место и задремал, не обращая внимания на Милоша. За Милошем закрылась дверь калитки.
Он медленно поплелся к себе домой, поглядывая на уличные пейзажи. В небе ни облачка. Золотистые лучи солнца продолжали освещать улицы. Легкий ветерок лениво шевелил ветки деревьев. На улицах необычайно пусто и тихо. Там, где обычно вечером негде сесть бабочке, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив город, укатывалось куда-то за остроконечные хребты Динарского нагорья, - никто не шел с работы домой, никто не вышел на прогулку – насладиться последними лучами сентябрьского солнца, никто не вышел на тенистые аллеи и не сел на скамейки. Пусты были улицы. Город словно вымер.
Вся эта тишина и пустота наталкивали Милоша на разного рода мысли. За своими размышлениями он не заметил, как пришел домой. Все, что напоминало о жизни в этом районе – лишь несколько убогих домишек. Кое-где окна до сих пор не застеклили. Стены домов были в дырах от пуль. Гнутая ржавая железка была всем, что осталось от игровой площадки. Сейчас на этом месте красовалась здоровенная воронка от зенитного снаряда, уже изрядно заросшая травой в человеческий рост. Дом напротив был полностью разрушен. Дорога вся в воронках и ямах. Должно быть, этот район подвергся жесточайшей бомбежке. Сюда, похоже не заглядывал с самого девяносто пятого года, когда в Боснии и Герцеговине кончилась война. И вряд ли когда-нибудь заглянет, а если и заглянет, то лет через 20-25.
Всякий раз, видя разрушенный дом, Милош тихо говорил: «Боже, война причинила столько разрушений!». Еще раз оглядев свой двор, который и двором-то назвать можно было с большой натяжкой, Милош проследовал в свою квартиру. Дверь не была заперта. Открываясь и закрываясь, дверь издавала такой противный скрип, что, казалось, сейчас вся округа слышит. Скрип очень напоминал вопли мучаемого пытками человека. По крайней мере, у Милоша скрип ассоциировался именно с этим. Обстановка в квартире была, мягко говоря, не очень – драные обои, осыпающаяся штукатурка. Батареи, державшиеся, казалось, только на божьем слове. В общем, небогатая обстановочка. По состоянию не то, что кричащая нищета, но скорее, красноречиво молчащая бедность. Простенькая квартирка в три комнаты, кухню и ванную. В гостиной, где Никола Модрич устроил себе спальное место и рабочий кабинет, располагался письменный стол, ящики которого были завалены тетрадями, на страницах которых Никола отображал все интересные события его жизни, телевизор и компьютер. С последних усилиями обитателей квартиры сдувались малейшие пылинки. Поэтому они выглядели так, будто их только привезли с фабрики. Сразу за гостиной, впритык друг другу располагались комнаты Милоша и Браниславы. Кухня была довольно тесной, и когда вся семья собиралась на завтрак, обед или ужин, свободного пространства оставалось очень мало. Милош к этим условиям давно привык. Да и как было не привыкнуть – как-никак уже больше восьми лет здесь живет. Вся эта бедность по крайней мере лучше постоянных выстрелов и взрывов. Милош был еще совсем ребенком, когда началась война. Мама не отпускала его от себя ни на шаг. Милош не мог спокойно спать – он боялся, что их в любую минуту могут убить, что и случилось с его родителями. Ему было неполных пять лет, когда прямо на его глазах от взрыва погибла его мать Елена Модрич. Три дня спустя не стало и его отца Милоша Модрича старшего. На похоронах родителей Милош не плакал. Он философски размышлял о загробной жизни. После такого потрясения Милош год не разговаривал. У него совершенно пропал аппетит. Никола изрядно намучился и с ним, и с вечно больной Браниславой. Милошу было искренне жаль Николу. За месяц он потерял брата, жену, и теперь остался один на один со всеми послевоенными трудностями. Никола и сейчас вынужден по полторы смены пахать, чтобы прокормить свою семью.

4
- Умри! Умри, тварь! – доносилось из гостиной.
- Эй, Бранислава, никогда бы не подумал, что ты будешь рубиться в «Контр Страйк» по сетке! – присвистнул Милош.
- Отстань! – процедила Бранислава сквозь зубы. – Хочу и играю!
Милош подошел к экрану монитора. Бранислава продолжала изо всех сил жать левую кнопку мыши и говорить «умри».
- Чего патроны зря жжешь?
- Да вот, живучий, падла!
- Гранатой его бей! Гранатой! Против гранаты ни один гад еще не выживал!
- Не умничай! – прикрикнула Бранислава, однако, последовала совету Милоша и швырнула гранату.
- Ха, я ж тебе говорил, против гранаты он не выживет!
- Ой, хватит, пожалуй. Пойду, передохну маленько, а то в ушах уже звенит.
Бранислава выключила компьютер и всем телом приземлилась в любимое кресло Черныша (благо кота на нем не было, а то Бранислава его попросту бы раздавила).
- Не хило я поиграла – почти четыре часа. – глаза Браниславы сейчас напоминали два темно-красных рубина.
- Лично я предпочитаю перестрелкам снайперство. – равнодушно сказал Милош. – Так оно надежнее – щелкать противников с высоты.
- Ты не представляешь, - с жаром сказала Бранислава, - я каждого гада мочила, и представляла, что это Кристина Маренич!
- А я-то думал, что вы уже помирились. – сокрушенно покачал головой Милош.
- Нее… Мы уже год как враждуем. – лениво отмахнулась Бранислава.
Бранислава была небольшого роста, довольно худая. У нее было немного округлое лицо и темные глаза. Черные вьющиеся волосы сейчас были распущены. Как говорилось раньше, Бранислава имела более жизнерадостное лицо. Она была очень похожа на свою покойную мать Инну Бречко. Фамилия у нее была по матери – Бречко. Бранислава была довольно болезненной девочкой. Чуть легкий ветерок подует – сразу насморк. Она всегда носила с собой таблетки от кашля. Особенно в сезон простуд – поздней осенью или ранней весной, она просто захлебывалась кашлем.
Вдруг из-за двери послышался истошный кошачий вопль. Должно быть, Черныш с очередным трофеем. В здешних трущобах было полно мышей, крыс и тараканов. Словом, настоящий рай для особей семейства кошачьих. Черныш прилично разжирел. Что ни день, так новая добыча – таракан, мышь или даже крыса, а однажды принес даже здоровенного ужа. Вопреки стереотипам, Бранислава абсолютно не боялась ни мышей, ни крыс, ни змей, ни каких-нибудь других особей. Все-таки она выросла среди них.
- Мяяя! – орал Черныш.
Милош открыл. Черныш с торжествующим воплем вбежал в квартиру. В зубах он держал здоровую крысу-пасюка. Продемонстрировав хозяевам свою добычу, Черныш потащил крысу на кухню.
- Наконец-то Черныш приучился есть свою добычу на кухне, как культурный кот! – облегченно вздохнула Бранислава.
- Все лучше, чем пропахшая крысятиной одежда. – поддакнул Милош. – Интересно, где он приучился жрать в платяном шкафу?

Нори и тролль.
Жил-был Нори. С утра до вечера занимался он охотой. Бил зверя и птицу, чем и кормился. А однажды с ним вот, что приключилось.
В тот день Нори необычайно везло – он настрелял очень много дичи. Наполненный ягдташ неумолимо резал ему плечо. Каждый новый десяток шагов давался все с большим трудом. Наконец Нори не выдержал и остановился.
Вскоре начало смеркаться, и это словно вдохнуло в Нори новые свежие силы. Оставаться на ночь в лесу ему не хотелось. Поговаривали, что в лесу водятся тролли. Правду говорили, или нет, но много в том лесу людей бесследно исчезло. Нори поднялся и устремился в путь, но пройдя всего несколько сот шагов, выдохся и присел отдохнуть на поваленное дерево. Вдруг послышались громкие шаги, а затем уже появился тролль. Кровь бросилась в лицо Нори он схватился за лук, но тут же опустил.
" Не стоит", - подумал он - " От этого он только озвереет".
Увидев Нори, тролль издал торжествующий рев:
- ЕДА - А - А - А!!!
Нори же задумал умом, да смекалкой одолеть тролля. Он вытащил кинжал и начал прыгать и кричать "еда".
- Чему ты радуешься, заморыш человеческий? Я-то радуюсь, что мне сейчас есть, чем полакомиться, а чему радуешься ты?
- Моей жене как раз захотелось отведать печенки тролля, и вот, добыча сама ко мне пришла! Я вот давеча одного тролля съел, а башку в пруд бросил. Посмотри, если не веришь!
Подошёл тролль к пруду и глянул одним глазом в воду. Смотрит - и в самом деле: лежит в воде голова тролля. Не понял тролль, что это - его собственное отражение. Перепугался он и заголосил:
- Пощади меня! Отпусти!
- Отпущу, если скажешь мне, где ещё тролль живёт.
- На болоте шесть штук троллей живёт!
- Что ж, - сказал Нори, пряча нож в ножны. - Значит, я вырежу печёнку сразу у шестерых!
И отправился на болото. Там он залез на дуб, спрятался как можно лучше в листве и оглядел местность.
Тролль, тот самый, которого он недавно встретил, сидел рядом с остальными и рассказывал о том, что с ним произошло. Вдруг ветка треснула и сломалась. Нори упал с дерева, но тут же поднялся и с боевым кличем кинулся на троллей. Перепуганные тролли вскочили и разбежались кто куда. А Нори целый и невредимый вернулся домой, а троллей в округе больше никто не видел.

The конец 20 December 2008. Saturday

Кукла

Холод ступеней, и легкий сквозняк
Путает шторы в прозрачных ладонях.
Ветер роняет унылые стоны.
Ночь на часах, где двенадцатый знак.

читать дальшеШаль темноты, и пустая тоска
Колет в груди одиночеством острым.
Ждать это утро до боли непросто,
Чувствуя страх, что сжимает в висках.

Двери на ключ, но она уже здесь,
В спальне, на стуле смеется жестоко.
Я не могу засыпать с ней под боком -
Лучше - гостиная, улица, лес.

Небо в глазах, шелковистость волос
Кудрями вьется в златые спирали,
Только ее мастера ведь не знали,
Что она любит нектар чьих-то слез.

Внешность ее ослепит лишь глупца -
В ней обитает ужасная ведьма,
Что похищает удушливой сетью
Самого лучшего в мире отца.

Вместо него остается она:
Папа уходит, собрав чемоданы,
Бросив меня вместе с плачущей мамой,
Но я дождусь его здесь, у окна.

Холод кусает, но страшно в постель,
Лучше я здесь, обнимая колени,
Буду смотреть, как безликие тени
Пляшут по полу, играя в метель.

(с) Deacon

Вместо тебя

Есть место, где рваный огонь, как янтарь,
Где крики сплетаются в ржавые цепи,
Где с костью играет трехглавая тварь
По имени Цербер.

читать дальшеСредь криков услышу болезненный стон
И в бездну сорвусь, все оковы разрушу,
И вместо тебя, когда явится Он,
Отдам свою душу.

Есть место, где в небе оставлена дверь,
Где можно летать по подобию птицы,
Где маски не в моде. Не смейся - поверь!
Там ценятся лица.

Войду лишь один на один миллион,
Все сердце отчистив от зла, как от пыли.
И вместо тебя, когда явится Он,
Отдам свои крылья.

Есть место, где смерть заняла коридор
И часто стучится в чужие палаты,
Где скорбь закрывают дипломом из школ
И белым халатом.

Тринадцатый год в лабиринтах из сна.
Тебя ищет смерть, только я ей отвечу.
И вместо тебя, лишь явится Она,
Шагну ей на встречу.

(с) Deacon

упрямое серое небо вновь обрушило тонну воды на ни в чем ни повинный город. город нашей последней надежды. вымышленный мир, где солнечные лучи шарят по мокрым балкам, где птицы поют свои загробные песни, где желтый туман застилает пристань. а за пристанью рассвет и раскинув руки я жду, когда волны окрасятся красным, когда подует ветер, что поднимает прошлогодний сор и уносит его в старый парк.
читать дальшепод босыми ногами шуршат серые камни мостовой. день выдался пасмурным. в городе нашей последней надежды рассвет захлебнулся грохочущими о берег волнами. я иду по зеленой улице без окон и дверей. воздух бьется на осколки.
хватит разбитых зеркал и стекол. сожжено достаточно мостов. ты плутаешь где-то в бесконечном лабиринте, и ты еще не скоро увидишь наше море.
как-кап, капает вода с крыши. рама скрипит от сквозняка. тучи слоями ползут по небу. мне нравится эта свежесть, это серебро черно-белой фотографии.
на фотографии мы все еще вместе.
я могу сотню раз сжигать ее в камине. каждое утро она оказывается у меня на подушке, я скидываю ее рукой на пол. а потом поднимаю. держу в руке. по крышам гуляет ветер, в трубах живут теплые духи, хранители очага. и если я смотрю в пламя, застыв на месте - это значит я просто смотрю в пламя и ничего больше.
- привет, - он вышел из тени каменной арки.
- привет, Дождь, давно не виделись, - отозвался я.
- с возвращением в город последней надежды, - ухмыльнулся он ехидно, - я же говорил, что однажды сбежавшие отсюда, всегда возвращаются.
- это город свободы, лучше него ничего нет.
Дождь засмеялся.
- тени когда-нибудь разорвут тебя на части.
я посмотрел на свои руки. на ладонях отсутствовали линии жизни.
- я сам почти что тень.
Дождь задумался.
- ну теперь ты нечто среднее между собой и тенью. по крайней мере не придется от себя самого спасаться.
он зашагал прочь шлепая дырявыми кедами в потоках воды. улица взбиралась вверх по склону.
- счастливо оставаться, потеряшка, - махнул Дождь рукой на прощанье и скрылся за стеной дождя.
один из тысячи.
в этом городе все по прежнему. ночью на улицы выходят тени, а мы, жители города, запираемся от них в барах и подвалах с чашкой кофе или стаканом чего-нибудь крепкого. днем льет дождь или туман носится по улицам, желтый и безобразный, но такой прекрасный, что я готов смотреть на него бесконечно. мы никогда не ходим на мост, потому что на мосту живет то, что зовет прыгнуть вниз. вроде бы под мостом находится река, но скорее всего там адская бездна и голодная пустота.
и в этом городе я однажды встретил ее. на ней было грязное платье и свитер до колен, а в руке она держала клетку, в которой сидела маленькая желтая птица. она шла по улице и несла клетку как фонарь, оглядываясь по сторонам и что-то напевая себе под нос. она прошла бы мимо меня, но случайность - грязная дорога, дождливое небо и необычно резкий ветер сделали свое дело. она почувствовала мой запах и остановилась.
- в следующий раз бери свечу, а не птицу, глупая девочка, - не удержался я.
она меня изучала.
- а это не птица. это моя песня.
с этими словами она распахнула клетку и поставила ее на дорогу.
у нее были длинные волосы и холодные руки. больше мы не встречались, но с этих пор моя жизнь в городе наполнилась смыслом - где-то там, в лабиринте улиц бродила она.
и теперь, и всегда, город остается неизменным. бесконечным. но рано или поздно ты придешь либо на пристань, либо в парк, либо на мост и эта обыденность вселяет некую уверенность. здесь не немеют от холода ноги и руки. холод - это состояние души. только когда у тебя ничего нет, ты готов все отдать, человек уж так устроен. у нас, жителей города, есть только наш туман. мы вдыхаем его каждый день, и с каждым днем становимся чуть больше призраками. но это всего лишь иллюзия. потому что даже если вселенная перестанет существовать, этот город будет по-прежнему ловить с неба капли дождя на рассыпанные по мостовой стекла разбитых надежд.

Рада приветствовать!
Я бы хотела представить на ваш суд серию юмористических фентезийных зарисовок.

Название: "Зарплатная зарисовка"
Автор: Elfango
Жанр: сказки
Размер: мини
Рейтинг: нет
Статус: закончен
От автора. главные герои: Март (умен, нелюдим, пернат); Лель (силен, обаятелен, пушист); Людовик (дражайшее начальство сладкой парочки).

читать дальшеСовенок, флегматично зевая, сидел в кресле и листал старый журнал. День близился к концу, а никаких достойных веков свершений сделано не было, ни одной милой пернатому сердцу гадости, ни одного стоящего доброго дела, один бизнес - пфе.
В комнату ввалился Лель радостный настолько, что у Марта зубы ныли. В руках медвеже настораживающе виднелась чековая книжка. Предположительно, Людовика. Предположительно, заполненная подписями от корки до корки. Совенок нервно дернул ухом, сердце екнуло от дурных предчувствий. Или Людовик научил его своей подписи? Март икнул.
- Привет! - Попутно взъерошив Совенку волосы, Лель рухнул в кресло напротив, не переставая сиять, как начищенный самовар.
- Тебе дали поиграть новую игрушку? Старые прописи ты уже дорисовал?- Март иронично приподня брови, пряча заинтересованный взгляд.
- Неат! - Лель хитро улыбнулся. Март приподнял вторую бровь. Пауза и вдумчивая игра в гляделки. У Марта - полная сосредоточенных размышлений. У Леля - почти ехидная и полная сосредоточенного изучения рисунка на потолке.
Задача номер один: выяснить, от какого именно счета эта чековая книжка и заморозить его. Поправка - позвонить в банк и уточнить редитный лимит. Еще одна поправка - сотворить добра. Март сверкнул глазами, идея набирала обороты
- Мне зарплату выдали! - восклицательные знаки подсчетам не поддавались.
- Натурой? - Март на секунду прикрыл глаза и уточнил на всякий случай. - Новеньким блокнотом с красивым названием и ровными строчками?
- Совсем дурак! - Лель обиженно насупился. - Это - Лель поднял "блокнотик" повыше в качестве примера, еще и пальцем в него ткнул для верности, знает же, что с альтернативно одаренной совой работает, - чековая книжка. Вписываешь цифорки вот сюда и в банк за денежкой. Там все такие "ах", некоторые в обморок, конечно, и сразу улыбаться, лебезить, вискарем поить и ублажать всячески...
- Ооо... -Восхищенно выдал Март, так наглядно процесс работы с безналичными расчетами ему еще не объясняли. Лель гордо задрал нос.
- Я знаю, что мы с тобой не всегда хорошо ладили. - Голос Марта был тих и вкрадчив, поза открыта, жесты полны дружелюбия. В общем, живая реклама Дейла Карнеги, а не человек. - И я иногда был к тебе строг и несправедлив.
- Творил всякие гадости и пользовался как хотел... - подхватил Лель обиженным тоном. Совенку оставалось только кивать и поддакивать. Перечисление затягивалось, расцветало, наполнялось животрепещущими подробностями и показательными жестами. Март кивал. И поддакивал. Один раз за чаем сходил даже. Кое-что отметил, как несомненно удавшееся и достойное для развития в будущем. Чуть не уснул.
- А что хотел-то? - Лель вспомнил о первоначальной теме разговора.
- О. Я? - Совенок встрепенулся. - Точно. Давай научу как пользоваться.
- Ой ли? - Лель недоверчиво приподнял бровь. Он быстро учился.
- Ахха. - Март уверенно кивнул. - В залог начала крепкой дружбы...
Лель фыркнул.
- Ладно, будем реалистами, взаимовыгодного сотрудничества и партнерства.
Чужая чековая книжка и личная совиная фантазия - всегда хорошее начало для крепкой дружбы и партнерства. Ахха.
Партнеры церемонно пожали друг другу руки. Им было против кого дружить.

Мелькнул в толпе, и я пошел за ним.
Ускорил шаг, и я, отнюдь, не медлил,
Лишь повторял бессмысленные петли,
Пока горят ночные фонари.
читать дальше
Не в первый раз искал его в толпе,
Ни как зовут - не зная, ни откуда,
И лишь в душе надеялся на чудо,
Что он поможет мне в моей судьбе.

Наш разговор был до издевки прост -
О нем прознав бы посмеялись люди,
Ведь он назвался - архитектор судеб
И задал мне насмешливый вопрос:

"Какую жизнь ты хочешь попросить?
Но я - творец, и мне скучны шаблоны,
Так попроси меня о чем-то очень новом,
Чтоб не пришлось по формочке лепить.

Проси судьбу, и я ее создам,
Но не желай того, что нужно многим -
Любовь, здоровье, деньги... Так убого!
Все это скучный и банальный хлам".

Но тот вопрос не встретил свой ответ,
А тишина разбилась между нами,
Когда ушел я быстрыми шагами:
Мой идеал - стандартный трафарет.

(с) Deacon

Утром проснутвшись от странной щекотки,
Словно тысячи перьев упали с небес,
Охмелев как будто вчера выпил водки,
Сонно сбросишь застлавший глаза занавес.
Шмыгнув носом обратно уткнешся в подушку,
За окном завертелся уже новый день.
Подгребешь одеяло натянув на мокушку
На работу идти ужасная лень.
Но работа не волк ее в лес не прогонишь!
Ты тихонько встаешь не задевши меня.
Собираешся быстро и быстро уходишь,
Забывая оставить поцелуй для меня...

Белые

Раскрасить мирок в черно-белую клетку,
Расставить фигуры, подбросить монетку:
Кто первый на встречу шагнет до предела?
Но гордость опять - не сторонница белых.

Забыть про обиды и двигаться первым,
В стратегии дырки сменить на "наверно"
В надежде на мир, пусть непрочный, как нитка,
Придется делить черно-белые плитки.

Зачетки у белых в отличных отметках
Но черные взяли себе на заметку,
Что белым не свойственно видеть подвохи:
В актерской игре, по статистике, "плохо"

В итоге, победа - за черными в битве,
А белым остались лишь скорбь и молитвы.
Но все же в коробке спокойней им спится:
Они, черт возьми, хоть пытались мириться.

(с) Deacon