Внимание!
воскресенье, 17 января 2010
16:28
Kuro no yume
все записи пользователя в сообществе
Единорожка-сенсей
The devil's in the next room (c)
Не нашла правила запрещающего выкладывать рассказы на украинском... если администрация скажет что нельзя - удалю.
Название:
Kuro no yume
Автор:
Artyy-Tegra
Жанр:
психоделічна новелла
Розмір:
міні
Права і обов’язки:
усе моє
Від автора:
Всім жахіттям сердець роду людського
Kuro no yume
Ніч, час активного життя. Метушня, колотнеча, каскад вогнів, від якого ми з Лізі тікаємо пірнувши в темряву провулків. Асфальт тут значно гірший, тож колеса роликів скакають по ямам і вибоїнам. Вона попереду, вона завжди попереду: в неї і ролики кращі, й катається вона частіше. Вона спинилась і чекає, не знімаючи біло-червоний шолом. Я наздоганяю її і ми їдемо далі – прямо, час від часу накручуючи кола навколо деяких майданчиків.
За декілька хвилин ми виїжджаємо на трасу. Ось він, великий автобус. Я водночас і всередині, і на роликах, поряд з Лізі. Тому знаю, що всередині нього моя мама. Ми маємо обігнати його так, щоб вона нас не помітила. Ніч добігає кінця, починає розвиднюватись. Треба поспішати. Не знаю чому, але треба поспішати.
Я в кімнаті гуртожитку, вікна якого виходять у двір, де поміж дерев та кущів пробігають доріжки. Порожні коридори по всьому поверху. І на інших поверхах в коридорах також ні душі.
Я відкриваю двері та бачу перед собою скривавлену Мальвіну з порожніми, божевільними очима, які дивляться крізь мене. Коротеньке пишне платтячко де не де розірване, пофарбоване бризками свіжої крові. Кров і на рваних панчохах з білим мереживом. На шиї та грудях кілька глибоких порізів зі слідами колючого дроту.
Не знаю чи кліпнула я очима, але у дверях нікого немає. Хоча я, все ж, зачиняю їх.
- Ти знову все забула? – каже чоловік, що стоїть біля вікна. – Не переживай, доки нас двоє, вони не нападуть. В цьому будинку багато людей, і кожен захищається по-своєму: хтось наглухо зачиняє двері; хтось вдає, ніби його не існує; а для нас захист полягає в тому, щоб не лишатися на самоті.
Пролітаючи вздовж будівлі, до шибки припав П’єро, що виліз з могили. Його одяг давно перетворився на обірване лахміття, синьо-сіру шкіру вкривали чорні виразки, очі закотилися та світили білками. За кілька секунд він полетів далі, а я підійшла до вікна – навпроти чоловіка. Він мовчав, лише дивився вниз. Я прослідкувала за його поглядом і побачила з вікна третього поверху, що доріжкою під деревами повільно йде, немов тривимірна тінь, чорний привид-Буратіно. Від нього віє холодом, страхом, могилою.
- Кожного разу, від світанку до заходу, вони шукають собі жертву, а ми намагаємось від них захиститись. Кожен пробує рятуватись від них так, як вважає за потрібне. Проте часто їхні стратегії захисту зраджують, і вони забирають їх. Але не переживай, якщо ми з тобою будемо вдвох, доки хтось з нас не лишиться в цій кімнаті один, вони ніколи нічого нам не зроблять.
У коридорі почулися глухі, важкі кроки Карабаса Барабаса, які супроводжувало чвакання, хруст кісток та удари батога. Я відчула, як пухнаста лапа вчепилася у зібране в хвіст волосся і грайливо тягає його по подушці. Моя рука автоматично відмахнулася і натрапила на теплу шерсть. За мить до мої щоки притулилась лагідна мордочка і я почула ніжне муркання.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
14:01
Ориджинал - Поцелуй со вкусом крови. Часть 4
все записи пользователя в сообществе
Единорожка-сенсей
The devil's in the next room (c)
Кривая непропорциональная Аюми на скорую руку)
Название:
Поцелуй со вкусом крови. Часть 4
Автор:
Artyy-Tegra
Бета:
Визави
Пейринг:
Кота/Кадо
Рейтинг:
PG-13
Жанр:
сенен-ай, мистика, романс
Статус:
в процессе
Права и обязанности:
мое со всеми потрохами
От автора:
продолжаем нашу «сказку»)
Поцелуй со вкусом крови. Часть 4
Кожа блестела от пота, из груди вырывалось сбитое дыхание. Мои плечи были искусаны, а спина Коты – исцарапана. Тело все еще трясло, голова шла кругом, и ни одного из нас совершенно не волновало, что наши стоны и крики могли слышать – да что там, наверняка слышали – другие члены клана.
Этой ночью мы отправились охотиться в первой группе. И снова убивал только Кота, а я по возвращении, уже в постели, срывая с него одежду, пил его кровь. Не из лени и не потому, что мне, упаси дьявол, стало жаль убивать людей. Просто ничьей крови я больше не желал. Тем более что все это невероятно возбуждало. Наверное, поэтому мы и решили отправиться на охоту пораньше.
Я прикрыл глаза, нашел руку Коты и переплел наши пальцы. Спустя секунду он уже лежал на мне и собственнически целовал. Стоит ли говорить, что раньше мне не доводилось испытывать ничего подобного?
– До рассвета еще часа три. Нужно будет спуститься вниз, к остальным, – мурлыкнул я, посасывая мочку уха Коты.
– Да уж, с нашей стороны будет нечестно не показаться перед ними, – ухмыльнулся вампир. – После всего, что здесь происходило, они только и ждут нашего появления. Особенно Аюми – она должна была уже вернуться с охоты.
– Не напоминай о ней, – буркнул я. – У тебя нет ни малейших поводов для ревности.
– В самом деле? – прошептал Кота на одном дыхании. – Помнится, не так давно ты приглашал ее к себе.
– Ну и что? Она ничего для меня не значит.
– Но ведь это ты обратил ее. Причем она первый член клана, который стал вампиром по твоей милости. И, если я не ошибаюсь, когда-то ты уже спал с ней.
– Да, было дело. Но все равно это для меня ничего не значит. Скажем так, это была ошибка.
– Ошибка, говоришь? – нахмурился Кота, ложась набок рядом со мной.
– Да. Примерно двести восемьдесят лет назад. Тогда я вернулся в Японию после длительного путешествия по миру. Я поселился в Токио и периодически посещал публичный дом Есивара. Именно там я и встретил очаровательную тайю по имени Аюми. Я стал ее постоянным клиентом и, более того, привык к ней – хотя тогда мне казалось, что нашел именно ту, с которой хотел бы разделить вечность. До этого я еще никого не обращал в вампира – просто не встречал людей, с которыми хотелось бы это сделать. А вот с Аюми, наоборот, охватила горячка – ей было двадцать пять лет. А что значит для вампира тот мизер времени, те считанные годы, которые оставались до того, как пик ее красоты пройдет и она начнет увядать?! И тогда я, решив не вдаваться в детали и затягивать с раздумьями и сомнениями, открылся Аюми. Я сказал ей, что я вампир и что собираюсь сделать ее такой же. Как ни странно, она согласилась. Да, конечно, некоторое время она была в шоке, но я не растягивал беседу. Той же ночью она стала вампиром. Той же ночью мы перебили многих в публичном доме, хотя для утоления голода нам хватило бы и по одной жертве. Аюми просто мстила тем, кто при человеческой жизни чем-то ей насолил.
– Да, это в ее духе, – ухмыльнулся Кота. – Но что же тебе не понравилось?
– Ее кровь, – честно ответил я. – Кому, как ни тебе, знать, что значит для вампира вкус крови? Сначала я был уверен, что ее кровь мне безумно понравится. Когда я начал пить, то ее кровь показалась мне вполне неплохой. Но уже спустя минуту я почувствовал, что здесь что-то не то. Я решил подумать об этом позже и протянул Аюми свое разрезанное запястье, из которого она начала жадно пить. И только когда это случилось, я ощутил послевкусие ее крови и понял, что она мне не просто неприятна – противна. Она была как золото для человека, который всю жизнь любил только серебро. Понимание того, что она мне, в принципе, не нужна, пришло с постыдным опозданием.
Часа за два до рассвета я привел ее в свой номер в гостинице. Еще со вчерашнего дня там стояло два гроба: я был тверд в своих намерениях обратить Аюми, так что заранее все приготовил. Конечно, она тут же потащила меня в постель, но я сказал, что жутко устал после произошедшего, и удалился на балкон, где пробыл аж до рассвета. Ложась спать, я четко и ясно осознавал то одиночество, на которое обрек себя, превратив Аюми в вампира.
Долгое время она активно пыталась добиться моего внимания, вернуть мое расположение, старалась понять, в чем дело, что пошло не так. Но я, признаюсь, даже не придавал этому значения. Я просто убегал на всю ночь: быстро ловил жертву, а напившись крови, залезал на какое-нибудь дерево или крышу храма, где сидел до рассвета. Домой возвращался нехотя.
Аюми начала заводить любовников. Некоторых – на одну ночь, которых утром убивала. Но некоторые задерживались надолго – недели, иногда пара месяцев... Ей нравилось играть с ними, с мужчинами, которые даже не подозревали, что им отведена роль мышки в лапах хищной кошки. Эта черта Аюми мне всегда нравилась, всегда восхищала, но до самих ее ухажеров мне не было абсолютно никакого дела.
В конце концов мое терпение иссякло, и я, желая хоть как-то спастись от неизбежной компании этой женщины, начал искать людей, которые были бы достойны обращения в вампиры. Так, по сути, и был основан наш клан.
– Подумать только, – засмеялся Кота. – Один из самых влиятельных вампирских кланов мира был основан на желании избежать общения с женщиной! Ты воистину уникален, Кадо, – прошептал он в паре миллиметров от моего лица. Легкий, немного озорной поцелуй и скользнувшая по животу рука. – Ладно, давай уже спустимся вниз, хоть покажемся на глаза. А то еще решат, что мы в порыве страсти загрызли друг друга.
Вылезать из теплой постели, естественно, не хотелось, однако Кота был прав: в городе орудовали охотники, нужно было провести совещание еще до того, как все отправятся спать.
Разобравшись кое-как со своей одеждой, мы вышли из комнаты и спустились в гостиную – где, к своему удивлению, застали всех членов клана, хотя последняя группа должна была еще быть на охоте. Еще больше меня насторожили выражения лиц вампиров.
– Что-то случилось? – сглотнул я, осматривая собравшихся в зале. Нет, я ошибся: были не все, были почти все. – А где Наоми? – нахмурился я, не находя среди присутствующих бывшую гейшу.
– Она мертва, Кадо-сама, – наконец проговорила Аюми. – Сегодня ночью она, как обычно, отправилась на охоту вместе с Такаши. Однако когда остальная часть группы вернулась, этих двоих еще не было. Мы решили дождаться их возвращения прежде, чем отправлять на охоту следующую группу. В конце концов мы дождались Такаши. Он и принес нам эту благую весть, – иронично фыркнула Аюми.
– Они убили ее на моих глазах, – хрипло прошептал Такаши. Юношу с обеих сторон обнимали Анна и Мари, которые всячески пытались его утешить: гладили его голову, руки, сжимали пальцами ладони. Но Такаши, похоже, совершенно ни на что не реагировал. – Она пила кровь, а я стоял на часах – как вдруг раздался выстрел, и на ее груди появилось кровавое пятно, которое стало быстро увеличиваться. Я почувствовал запах раскаленного серебра и сразу взял ее на руки, начал бежать – но Наоми затряслась, закричала от боли, начала вырываться. Мне пришлось остановиться, чтобы унять ее, и тогда в ее голову попала еще одна пуля. Наоми рассыпалась в прах прямо на моих руках. Я закричал, побежал куда-то как безумный... в конце концов нашел место, где меня не могли найти, и переждал там. Убедившись, что за мной нет хвоста, я вернулся в поместье.
– Когда? – строго прошипел я.
– Около часа назад, – ответил Йори.
– Почему же мне сообщили об этом только сейчас?
– Потому что никто не решился войти в вашу спальню, – дерзко ответила Аюми. Так дерзко, что не будь я сейчас в сильном шоке, то, безусловно, ее ждало бы строгое наказание. Но сейчас мне было не до этого: впервые за двести пятьдесят восемь лет существования клана его член был убит охотниками на вампиров.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
05:58
Предрассудки
все записи пользователя в сообществе
Eric_Midnight
In Veritas Panacea.
- Ты, собственно, за чем пришел?
- За истиной.
Человек в мантии присел за прилавком и через секунду достал мне закрытую коробку.
- Это что? - вопрошал я.
- Истина.
- Вы это... что мне даете? Я пришел за конкретным слоном. Да, конкретным синим слоном размером с мою правую руку.
- Ты за чем пришел: за истиной или за конкретным синим слоном?
- Но я думал, конкретный синий слон - это и есть истина.
читать дальше
- Долго думал? - приподнял брови человек в мантии.
- Долго, - согласился я.
- Тогда у тебя есть твой конкретный синий слон. Он у тебя в кармане. Отдай мне своего синего слона за закрытую коробку.
- Черт! Так что, у меня уже есть синий слон?
Я заглянул к себе в карман и, действительно, достал синего слона!
- Отдай мне своего слона за закрытую коробку. И тогда узнаешь, что такое истина, - повторил человек с лукавой улыбкой.
- Не-не-не, вы что это за чушь такую городите? А вдруг в коробке - не синий слон?
- А ты, я вижу, за слоном пришел, и ни капли не хочешь истины. Думал, придешь такой самоуверенный, и я скажу тебе: "Купи слона!" А как бы не так. Я отдам тебе коробку за твоего слона. Отдай мне своего слона.
- И что вы с ним сделаете? - поинтересовался я.
- В мусорку выброшу, - пожал плечами человек в мантии.
- Вы с ума сошли!
- Да. Давно уже сошел. А ты - хочешь сойти со своего ума?
- Не, ну не так же...
- Какой-то ты слишком осторожный для человека, ищущего истину. И, видимо, совсем ее не хочешь.
- А вот вы и не правы. Я хочу истины, и думаю, что истина - это синий слон размером с мою правую руку.
- Так почему же не хочешь открыть коробку, отдав мне своего слона?
Я задумался.
- Да ну вас! Может, у вас какая-то неправильная истина, совсем не моя. А вот моя - это мой слон.
И пошел я тогда слоняться со своим слоном по улицам. И все смотрели на него и говорили, что он уродлив. Но мнение большинства я не считал верным. Хотя сейчас возникало навязчивое ощущение, что со мной говорят не люди, а тот самый человек в мантии, в этот момент стоявший за прилавком. И я терпеть его не мог. Но в конце концов мне показалось, что я так ношусь со своим слоном, так боюсь его потерять, что потерял вместо этого свое желание найти истину, и обрел трусость. Я никогда не был трусом, браво сражаясь за своего слона, и это меня взбесило. Я сломя голову понесся к человеку в мантии и, скрежеща зубами, сказал ему:
- Вот вам слон, отдайте мне мою коробку! Хочу знать, что в ней!
- Долго я ждал от тебя такого ответа, - протянул человек в мантии, и, глядя в потолок, поставил коробку на прилавок. Я небрежно положил слона рядом, и дело было сделано.
- Выкинь сам, - так же небрежно сказал человек в мантии.
Не говоря ни слова, я швырнул слона в урну, и стал нетерпеливо открывать коробку.
- Но это же!.. - воскликнул я, заглянув внутрь.
- Тс-с. Не говори мне. Это - твоя истина.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
12
)
Поделиться
суббота, 16 января 2010
21:16
Ориджинал - Поцелуй со вкусом крови. Часть 3
все записи пользователя в сообществе
Единорожка-сенсей
The devil's in the next room (c)
Название:
Поцелуй со вкусом крови. Часть 3
Автор:
Artyy-Tegra
Бета:
Визави
Пейринг:
Кота/Кадо
Рейтинг:
PG-13
Жанр:
сенен-ай, мистика, романс
Статус:
в процессе
Права и обязанности:
мое со всеми потрохами
От автора:
продолжаем нашу «сказку»)
Поцелуй со вкусом крови. Часть 3
Мари и Анна сосредоточенно смотрели на шахматные фигуры, обдумывая свой следующий ход. Я же немного расслабился в кресле и сейчас больше наблюдал за самими готик-лолитами, чем за игрой. Сестры действовали четко и слаженно, так что когда я играл с ними, складывалось впечатление, что мой соперник – один человек. По сути, из всех членов клана, с которыми мне доводилось играть, они были единственными реальными соперниками.
Входные двери распахнулись, и в гостиную вошли Йори и Мизуки, чуть позже – Рафу и Поль, потом Рей. Последним зашел Кота, который едва разминулся с Эллен, Наоми и Аюми. Спустя минуту вошли и Киоко с Намико. Охотиться поочередно, группами по пятеро-шестеро – такое решение было принято на совете клана этим вечером. Каждая группа должна была разойтись по городу и в течение двух часов насытиться, после чего вернуться в поместье и уступить место на ночных улицах следующей группе. Ходить по двое – по трое, ни в коем случае не в одиночку. Так наше количество на улицах резко уменьшалось и охотникам становилось труднее заметить нас.
И как назвать то чувство, которое я всегда испытывал к охотникам? Я просто не знал, как к ним относиться. С одной стороны, они были всего лишь людьми – такими же, как и десятки тех, кого мы регулярно убивали. А с другой – они нарушали сложившийся уклад нашей жизни. Нам приходилось менять свои привычки и распорядки, потому что, несмотря на всю свою ничтожность, охотники несли нам угрозу. Эти семьи не сдавались, поколение за поколением они совершенствовали методы охоты на нас. Мы убивали их, но те, кто выживал, рожали еще больше детей – специально, будто зная, что большинство их чад погибнет от наших рук. Им никогда не уничтожить весь вампирский род... но они очень настойчиво к этому стремились.
От раздумий меня отвлек Кота, который молча стал за моей спиной. Не подавая виду. Я закончил партию и, поблагодарив за игру легким поклоном, встал из-за шахматного столика. Анна и Мари сразу сели друг напротив друга и начали новую партию.
– А ты не заметил, часом, что это была последняя группа, которая отправилась на охоту? – нахмурил брови Кота.
– Да? Действительно, последняя.
– Я так и знал. Скажи, почему ты целенаправленно игнорируешь охоту?
– Здесь нет никакой целенаправленности. Скорее даже наоборот: мне это безразлично. Во мне, похоже, просто увядает интерес к жизни. Я как старый, сморщившийся высохший цветок в вазе, на дне которой осталось несколько капель смердящей воды. Я хожу по этой земле уже более пятисот лет. Был период, когда я много путешествовал в одиночку, прежде чем вернуться в Японию и собрать большую часть этого клана. Почему сто двадцать четыре года назад я резко поднял всех на уши и скомандовал переехать в Европу – одному дьяволу известно. Может, уже тогда почувствовал приближение этой пустоты... Не знаю, когда она настигла меня. Не знаю, когда я начал ее осознавать. Я просто не чувствую больше ничего: ни страстей, ни желаний. Пустота забрала все себе.
Не знаю, увидел ли это Кота на моем лице. Наверное, все же увидел – коснувшаяся его губ усмешка говорила достаточно красноречиво. Но стоило мне произнести это вслух, как в памяти всплыла пьянящая близость тела Коты, вкус его крови, сумасшедшие поцелуи...
– А знаешь, Аюми сейчас рвет и мечет, – ведет Кота как ни в чем не бывало. – Конечно, в лицо ей никто ничего не скажет и даже виду не подаст, но за спиной очень активно шушукаются. Хуже всего для нее то, что она это прекрасно понимает.
– Увы, появление охотников помешало мне не испортить ей репутацию, – безразлично бросил я, хотя, встретившись со взглядом Коты, понял, что сейчас мы думаем об одном и том же: помешали осчастливить Аюми вовсе не охотники.
– Только не говори, что тебя это расстроило, – лукаво проговорил Кота, подойдя ко мне на шаг. – Мы оба прекрасно знаем, что ты ее не хотел, – прошептал он мне в самое ухо. Так, что у меня свело ноги от пробежавшей по телу волны возбуждения. На виске выступила капелька пота. Меня тянуло к нему. Тянуло все сильнее и сильнее.
– Скоро рассвет, – проговорил вампир. Я даже не заметил, когда он оказался позади меня. – Последняя группа должна вернуться в течение часа. Крови ты так и не выпил и уже не успеешь. Эх, придется мне снова тебя покормить, – выдохнул Кота, проведя ладонью по моей спине.
– Видимо, так. Тогда давай поднимемся в мою комнату, – сказал я без малейшей попытки понизить голос, чтобы Мари и Анна меня не услышали. Впрочем, девушки были увлечены шахматами, так что если и обратили внимание на мои слова, то не посчитали происходящее между мною и Котой чем-то интереснее последней за ночь партии.
Я закрыл дверь комнаты на ключ, хотя никто бы все равно не посмел зайти ко мне, тем более без спросу. Когда замок тихо щелкнул, я повернулся к Коте и закусил губу: он уже сидел на краю моего гроба без пиджака, с приспущенным галстуком и рубашкой, расстегнутой на три верхние пуговицы. Обнаженная шея, дразнящий взгляд...
– Приятного аппетита, – ухмыльнулся он. Я оказался рядом с ним буквально в одно мгновение и не раздумывая впился в его шею, тем самым заставив юношу застонать. Уже потом я понял, что галстук мне мешает, и развязал его. Мои пальцы торопливо расстегивали пуговицы на его рубашке. Белый шелк соскальзывал от прикосновения моих ладоней, обнажая гладкую мраморную кожу.
Прикрыв глаза и не отрываясь от шеи Коты, я положил его в гроб и лег сверху, упершись коленями в саван. Однако не прошло и минуты, как он перевернул меня и уложил мою голову на мягкую подушку. Его руки расстегнули мои пиджак и рубашку, пролезли под одежду, пальцы вцепились в спину.
С каждым глотком крови чувствуются толчки, импульсы, усиливается ощущение его присутствия внутри меня. Кота становится частью меня, наши жизни сплетаются в единое полотно. Голова кружится от ощущения экстаза. Мои губы отрываются от его шеи, чтобы сразу встретиться с губами. Жадно, настойчиво, собственнически.
– Кота... – сдавленно стону я, когда его губы исследуют мою шею, грудь, когда кончик языка касается соска. Кажется, я где-то за пределами своего тела.
– Похоже, мне пора, – разочарованно слышу я над своим ухом. Непонимающе моргаю глазами, не в силах вернуться к реальности. – Солнце встанет с минуты на минуту. Я должен возвращаться в свой гроб.
– Черт с ним, оставайся здесь, – бурчу я и, не дав ему ответить, захлопываю крышку гроба и крепко обнимаю. Не хочу терять ощущение близости его тела даже во сне.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
3
)
Поделиться
пятница, 15 января 2010
18:11
Ориджинал - Поцелуй со вкусом крови
все записи пользователя в сообществе
Единорожка-сенсей
The devil's in the next room (c)
Название:
Поцелуй со вкусом крови. Часть 1, 2
Автор:
Artyy-Tegra
Бета:
Визави
Пейринг:
Кота/Кадо
Рейтинг:
PG-13
Жанр:
сенен-ай, мистика, вампиры, романс
Размер:
миди
Статус:
в процессе
Права и обязанности:
мое со всеми потрохами
Саммари:
Эта история случилась с нами после долгих лет ночьных скитаний. Когда-то, в начале двадцатого века, в старинном лондонском особняке, что-то изменилось в размеренной жизни клана вампиров.
Поцелуй со вкусом крови. Часть 1
Поцелуй со вкусом крови. Часть 1
Близился рассвет. Стоя на пороге особняка, я окликнул Мари и Анну: несмотря на близость утра, готик-лолиты с кудряшками и фарфоровыми лицами продолжали качаться на качелях, вызывая море восхищения у своих обожателей. Те гуляли с девочками всю ночь и не заметили, как некоторые из них «удалились» даже не попрощавшись.
Светловолосая Анна сразу спрыгнула с качелей и забежала в дом. Черноволосая Мари, в свою очередь, привычно ответила мне взглядом, что побудет на улице еще минуту. Ну и пусть, она уже девяносто лет как не ребенок. Сама разберется. У меня же просто нет сил вновь спорить с этой своенравной девчушкой.
Я не закрываю дверь на замок, чтобы Мари могла войти, и оставляю ключ в замочной скважине – она сама знает, куда его положить.
– Сладких снов, Кадо-сама, – изысканно улыбается Аюми, встретившись со мной по дороге в свою комнату. Я отвечаю ей легким кивком и направляюсь в любимое место для отдыха – темный угол под лестницей. Частенько я сижу там в мягком красном кресле. Обычно – вечерами, когда остальные еще не проснулись, хотя иногда – как и сегодня, под утро.
– Кадо-сама, скоро рассвет, – слышу я шепот за спиной. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, кому принадлежит этот голос.
– Да, я знаю, Кота, – вздыхаю я, не меняя позы. Дверь особняка открывается, и забежавшая в дом Мари быстро закрывает дверь на ключ. Похоже, так и не заметив меня, девушка кладет ключ в большую черную шкатулку и резво бежит в сторону комнаты, где живет вместе с сестрой. – Просто хочется еще немного поразмышлять...
– Кадо-сама, что с вами? – настойчиво спрашивает Кота. Странно, я даже не заметил, как он оказался прямо передо мной.
– А в чем, собственно, дело? – апатично пожимаю плечами.
– Скажите честно, сегодня ночью вы пили кровь?
– Нет, – спокойно отвечаю я. – Кажется, я не пил крови уже где-то неделю. Ну, по крайней мере, дня четыре точно.
– Вы в своем уме?! – шокировано шепчет юноша, нависая надо мной. – Почему вы так долго не пили крови?
– Не знаю. Не было желания охотиться. У меня, кажется, вообще не было желания что-либо делать. Просто хотелось поразмышлять.
– О чем?
– О многом. Даже слишком о многом. Потому про охоту я даже как-то не вспомнил.
– Вы с ума сошли, – шепчет Кота. Так близко, что я чувствую его дыхание... дыхание, разогретое от выпитой крови. – То-то, я смотрю, вы на ногах не держитесь. О неприличной бледности я просто молчу!
– Не обращай внимания, – вздыхаю я, отведя взгляд.
– Не могу, Вы слишком ослабли. Вам обязательно нужно выпить крови! Вы хоть понимаете, что можете не проснуться? Если вампир не будет постоянно пить свежую кровь, не будет получать ее тепло каждую ночь, то быстро остынет, навеки превратится в холодного, спящего живого мертвеца!
– Ну и что? – равнодушно отвечаю я, хотя меня это уже порядком раздражает. – Какая разница, проснусь я следующей ночью или нет?
– Упрямый осел, – резко шипит Кота, заставив меня вернуть ему возмущенный взгляд. – Хватит валять дурака! Пей! – командует он... и подставляет мне свою шею!
– Даже не собираюсь, – сглатываю я. Черт, похоже, дрожащий голос меня все-таки выдал. Кто бы мог подумать, что чувство голода так резко даст о себе знать?
– Пей, Кадо, – шепчет Кота, на этот раз мягче... и садится мне на колени. Так близко, что я, изнуренный голодом, уже просто физически не могу сопротивляться. Всего одно мгновение понадобилось мне для того, чтобы обвить руки вокруг его талии, прижать к себе, коснуться губами мягкой кожи. Я чувствовал, прекрасно чувствовал, как под ней пульсирует артерия. Клыки легко прокусили кожу, и сладкая, горячая кровь полилась в мое горло. Губы Коты были прямо над моим ухом, и я отчетливо слышал его учащенное дыхание. Стоны, которые время от времени вырывались у него, заставляли меня блаженно щурить глаза. Мои руки пролезли под пиджак Коты и скользили по гладкой ткани белой рубашки – такой тонкой, незначительной преграды. Впрочем, я пил его кровь, чувствовал его тело так, как не чувствовал бы даже будь мы совсем без одежды. Но мне все равно хотелось прижимать его сильнее, крепче. А ведь я мог и не пить его крови... или, раз уж на то пошло, выпить просто из запястья. Но почему-то пил именно из шеи, и почему-то Кота предложил мне выпить его кровь именно так.
Хотя... все равно не стоит увлекаться. Нужно прекратить, иначе я заберу у него слишком много. Но как же не хочется отрываться от его шеи! Я уже не пью кровь, но мои губы еще касаются его кожи.
– Кадо, – шепчут его губы рядом с моими. Такие мягкие... и теплые от крови, выпитой этой ночью. Они уверенно забирают меня без остатка. Язык проскальзывает в мой рот, руки осторожно держат лицо. Мое сердце не билось так быстро с тех пор, как я перестал быть человеком.
– Солнце уже начинает вставать, – шепчет Кота, разрывая поцелуй. – Пора спать, иначе мы погибнем в ближайшие несколько минут.
Я понимаю, что он прав, но все равно не могу пошевелиться. Кота пытается встать, но я удерживаю его, не пускаю. Не хочу терять это чувство так резко!
– Пора, – снова шепчет он, еще раз коснувшись моих губ.
Поцелуй со вкусом крови. Часть 2
Поцелуй со вкусом крови. Часть 1
Мне довольно долго не хочется вставать, что бывает крайне редко. Может, это кровь Коты так подействовала на меня, да еще и после столь продолжительного голода? В конце концов я нахожу в себе силы и лениво откидываю крышку гроба. Кажется, еще никогда я не ощущал так остро тишину, в которую вечно погружена моя комната. Хочется поскорее вырваться отсюда в гостиную, пусть и не очень шумную.
Когда я спускаюсь, то понимаю, что почти весь клан уже в сборе. Каждый подходит ко мне лично и приветствует.
– Добрый вечер, Кадо-сама, – спокойно говорит Кота, подойдя ко мне с невозмутимым видом и кивнув в знак приветствия. Сразу за ним очаровательная Наоми делает мне реверанс и отходит, чтобы уступить место Йори, затем – Аюми, а потом – Мари и Анне... Обычное приветствие, которое я вижу каждый вечер.
Ничего не понимаю. Раньше мне, конечно, доводилось пить кровь других вампиров, и причем неоднократно. Но ТАК она на меня еще ни разу не действовала. Нужно развеяться. Как глава клана, я имею право на любую женщину в этом доме. И хоть раньше я своей привилегией почти не пользовался, но, думаю, сейчас это будет как нельзя кстати. Может, пригласить Аюми ко мне после охоты? Тем более, что она уже давно добивается моего внимания.
– Да, конечно, – обольстительно улыбается Аюми в ответ на мое приглашение. – Я зайду к трем часам ночи.
Легко поклонившись, девушка дарит мне обворожительный взгляд из-под ресниц, убирает за ухо прядь немного вьющихся каштановых волос и идет к входной двери. Ночная охота началась.
...и у меня снова нет ни малейшего желания идти на нее. С ног до головы меня вновь охватила апатия. Но если я не пойду на охоту, то Кота, скорее всего, снова предложит... да что там – заставит меня выпить своей крови. А мне и вчерашнего хватило с головой. Поэтому я лениво выхожу из дома и скрываюсь среди ночных улиц.
Сколько я уже брожу по ним? Явно не первый час. За это время мне встретилось десятка два потенциальных жертв, убить которых не составило б особого труда. Вот только желания не было. Его напрочь забрала безграничная пустота, которая полностью подчинила себе мое тело.
Опять вспоминается сегодняшнее утро. И почему внутри будто что-то сжалось, когда Кота совершенно спокойно поприветствовал меня, а потом молча отправился на охоту? Хотя как он должен был себя вести? Заключить меня в объятья и поклясться в вечной любви? Самому смешно. Нет, нужно поскорее заканчивать с охотой – уже начало третьего, приближается время назначенного свидания с Аюми. Вот и стряхну остатки всего этого бреда.
Вижу женщину лет тридцати. Одна. Взволнованна... однако идет по темной улице слишком медленно для человека, который чего-то боится. Ну, мне без разницы. Уже хочу выйти из тени и напасть на нее, когда слышу за спиной тихое:
– Нет.
– В чем дело, Кота? – шепчу в ответ, пытаясь рассмотреть во тьме его обеспокоенное лицо.
– Похоже, моей крови было для тебя слишком мало после столь длительного голода, совсем бдительность потерял. Заметь, мне не стоило ни малейшего труда незаметно подкрасться к тебе. Просто мечта для НИХ.
– О чем ты?
– Эта женщина – приманка. Метод в последнее время довольно популярный. Она бедна как церковная мышь, детям нечего есть... вот и согласилась за скромную плату поучаствовать в охоте на вампира. Схема проста: ночью она бродит по указанным улицам, за ней следят. Если ничего не произойдет, ей платят оговоренную сумму и прощаются. Если вампир нападет на нее и она выживет, платят вдвойне. Если не выживет... ее проблемы, однако сумму семье все же передадут.
– Секунду, ты хочешь сказать, что...
– Да, Кадо-сама. В городе появились охотники на вампиров. Я лично видел их и наблюдал, как они нанимали эту женщину. Не знаю, сколько прохожих они завербовали этой ночью, однако роли это...
Коту перебивает шорох из соседнего переулка. Мне удается увидеть мелькнувшую с другой стороны улицы тень, прежде чем Кота прижимает меня к стене своим телом.
– Сейчас эта группа пройдет, и мы сможем уйти, подождите несколько минут. Нужно возвращаться в особняк, причем немедленно.
Шорохи отдаляются, женщина уже несколько минут как скрылась за поворотом, однако я все так же недвижимо стою, прижатый к стене телом Коты... Таким горячим от крови, которой он вдоволь напился за сегодняшнюю ночь.
– Кота, я еще не успел...
– Ничего, – шепчет он мне на ухо... будто дразня своей шеей. – Можешь выпить прямо сейчас. Тогда ты не будешь для них такой легкой добычей. Пей, не беспокойся, сегодня у меня была удачная охота, хватит нам обоим.
Его голос звучит так мягко, дыхание легонько шевелит волоски у меня над ухом. Вспоминаю то чувство, которое испытал вчера утром. Если все это – эффект от выпитой крови, то черт с ним, я не хочу не только терять это, я хочу отдаться этому без остатка.
Клыки легко прокусывают мягкую кожу, и горячая кровь послушно перетекает в меня. Я стону, прижимаю Коту к себе, его бедра упираются в мои, и я чувствую, как он возбужден. Медленно отстраняюсь от ранок на шее и жадно целую его губы. Кажется, появись сейчас у нас за спиной охотники, ни один бы не заметил этого – мы слишком заняты друг другом. Я совершенно ничего не понимаю: как это все получилось, что все это значит, почему мы сейчас стоим в темном переулке и бешено целуемся, что будет дальше...
Ловлю себя на том, что мне безумно хотелось бы оказаться сейчас с Котой не здесь, в грязном переулке, а, скажем, у меня в спальне, на огромной кровати с алыми простынями, которая стоит там как раз для таких целей. Сейчас эта мысль совершенно меня не смущает, хотя, держу пари, скоро одни воспоминания о ней будут вселять в меня панический ужас. Но сейчас я просто не хочу думать об этом.
Когда каждая клеточка тела начинает предупреждать о близости рассвета, мы решаем разделиться ради безопасности и направляемся к особняку каждый своей дорогой. Я прихожу первым (к счастью, в гостиной есть только Такаши и Наоми, которые слишком увлечены своей беседой, чтобы заметить меня) и быстро проскальзываю в свою комнату. Уже ложась в гроб, я вспоминаю об Аюми, которая, должно быть, стояла под моей дверью часа три назад.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
среда, 13 января 2010
18:56
все записи пользователя в сообществе
schuhart_red
Когда я слышу слово "культура", мой палец тянется к спуску моего браунинга (с) Йост
Автор: schuhart_red
Жанр: original, angst, romance
Рейтинг: R
Саммари: Два мальчика: вампир и не очень. Абсент. Ночь. Ну, сами понимаете.
Варнинг: deathfic, пафос
Hear those voices singing
Bury me
Inside
Lie beside and
Bury me
Deep
In the spoken in tongues
Cover me over
Unsung
Unsaid, not
Borrowed, broken and torn,
On the bed tomorrow, mourning
Before you sleep
Bury me deep
Sisters of Mercy
«
Была тёмная, тихая ночь. На фоне мрачно-синего неба чернеющий замковый шпиль внушал какой-то суеверный ужас - он выглядел, словно порождение преисподней, силящееся дотянуться до неба. Я шёл через кладбище, и, честно говоря, мне было не по себе, от малейшего шороха я вздрагивал. В темноте я споткнулся обо что-то (о надгробие, больше не обо что) - мне удалось при этом не вскрикнуть - и растянулся на влажной земле, не удержавшись за обомшелый могильный камень, склизкий от прошедшего дождя. Лёжа, вероятно, на чьих-то останках, я вдруг услышал приглушённые звуки органной музыки, идущие словно бы со всех сторон. Я улыбнулся. Наконец дома. Немного, наверное, странно я выглядел – распростёртый на сырых прошлогодних листьях в центре ночного кладбища, и улыбающийся блаженной улыбкой. Поэтому залёживаться я не стал, а поднялся и направился к замку. На ходу достал из кармана сигареты и спичку, зажёг её о ноготь и прикурил. Этому трюку меня когда-то научил Йесси… Йесси – моя самая сильная любовь. Из тех, что уходя, оставляют по себе выжженную пустыню – порою едкий дым всё ещё дымящихся кострищ попадает в глаза, и тогда сами собой наворачиваются слёзы. Я сентиментален и имею слабость к патетике – он всегда язвил по этому поводу.
читать?
Я помню, когда мы встретились, тоже был апрель, и была такая же холодная сырая ночь – только не тёмная и не тихая, ведь это был центр ослепшего от неона мегаполиса, бурлящего жизнью сутки напролёт. Была какая-то вечеринка: я плохо помню, потому что мы все были там в пьяном весёлом угаре, но то, что мы отрывались по полной – факт. Пили мы абсент, изображали потерянную молодёжь, это тогда было круто. Мне, пожалуй где-то даже жаль, что я не могу вернуть те времена. Хотя, во что бы я превратился, если бы продолжал в том же духе? Без понятия. Так вот, веселье было в самом разгаре, и я уже, кажется, начал клеить какую-то красотку (насчёт «красотки», правда, не может быть никакой уверенности – все эти готик-гёрлы на одно лицо в своих мэйкапах). Она, помнится, отлучилась – по-видимому, в ванную, освежить штрихи в своём трупном облике, а я сидел на подлокотнике кресла и потягивал зеленоватую мутную жидкость из своего бокала. Мне вдруг стало как-то тоскливо – иногда спиртное оказывает на меня такое действие. Я уже подумывал, не сбежать ли мне, бросив свою новоявленную подружку на произвол судьбы, когда чья-то рука мягко легла мне на плечо. В этой обстановке было бы не так неожиданно, если бы меня хлопнули по спине, но это прикосновение было таким лёгким, что мурашки пробежали по коже. Я обернулся.
- Может, сбежим отсюда? – вопросил меня обладатель конечности, нечто тонкое, бледное и рыжеватое, в драном рокерском прикиде и с потухшей сигаретой в зубах. Особенно в его облике меня позабавила футболка с надписью “Чтобы достичь оргазма, нужно двигаться»
- И куда же направимся? – поинтересовался я. Хотя перспектива свалить и выглядела заманчивой, но парень – хотя вечеринка и считалась междусобойчиком, мы были незнакомы – показался мне странным.
- А-а, - он неопределённо махнул рукой, - куда-нибудь.
- А почему ты не предложишь свою компанию кому-то знакомому?
- Потому что я здесь никого не знаю, - обворожительно улыбнулся он. – Я сюда пришёл с той леди, - кивок в сторону бессознательного тела в каком-то гротескном наряде, - она была уже не в состоянии подняться сюда самостоятельно, и я помог ей. Уже с час, как в полной отключке. Пойдём?
Я поднялся, мы вышли в прихожую и облачились – я в свою чёрное пальто, он – в совершенно невозможный плащ серо-зелёного оттенка.
- Да, кстати, я – Йесси, - догадался представиться он.
- Станислав. – Я протянул руку. Он как-то удивлённо (или расстроено?) на неё посмотрел, а потом пожал.
Как только мы вышли на улицу, он целеустремлённо рванул куда-то влево - во тьму. Помедлив секунду – странный какой-то типус – я последовал за ним. Не оборачиваясь и не замедляя шага, он спросил:
- А что ты вообще там делал?
- На вечеринке? То же, что и все: пил, развлекался. А что там ещё можно делать? Хотя, если честно, меня всё это затрахало – ты угадал мои мысли, предложив уйти.
- Я их не угадывал. Я их прочитал. – Отозвался он.
- Наверное, это было несложно. Представляю, какая у меня кислая была физиономия. Переборщил с выпивкой, пожалуй. - Это я вслух сказал, а про себя ещё добавил, - Ну очень крепко переборщил. Мне ведь абсолютно серо-буро-малиново, куда ты меня ведёшь, приятель. Хотя уж наверное, не мультики смотреть.
Он привёл меня к себе. Я не удивился. Осмотрелся в симпатичной, средней степени запущенности квартирке, обратил внимание на барную стойку, уставленную бутылками, на книжные стеллажи и огромную аудиосистему; одобрил. Удивился только, когда он включил старенький телевизор и смущённо поинтересовался:
- Ты не против, если я немного посмотрю мультики? Это про приключения Пинки и Брэйна, я никогда не пропускаю.
- Э-э-э… Да нет, не против, конечно. – (Что это за канал такой, где в три часа ночи крутят «Пинки и Брэйна»?)
Я всё не заходил внутрь: сидел на корточках , докуривал пятую сигарету и предавался воспоминаниям. Но Мила ждала меня, смял пустую пачку в кармане куртки и отпер дверь. Холл был ярко освещён свечами, горевшими повсюду. На вершине лестницы (которая по её настоянию была накрыта бордовым ковром, как в «Унесённых ветром») стояла Мила – в чёрном прозрачном пеньюаре, шёлковых чулках и босоножках на шпильке. Всё ясно, вознамерилась меня соблазнить. Неужели не понимает, как я вымотался?
- А я давно заметила тебя - с балкона, – бархатный грудной голос, как из фильмов нуар, - так что я готова к твоему приходу, как видишь. – Она улыбнулась мне своей роковой улыбкой. Дьявольски обворожительна…
…Я выбрался из-под одеяла – осторожно, стараясь не разбудить Милу. Она спит на спине, запрокинув голову, и верхняя губа не закрывает её ровных и мелких зубов. Роковая красавица. Я знаю, ей очень нравится казаться странной, экстравагантной: жить в этом замке, играть по ночам на органе, регулярно – по пятницам – наведываться на кладбище.
Я вышел на балкон и закурил. Мне надо было привести в порядок мысли, но ни сигаретный дым, ни холодный восточный ветер не оказали должного воздействия. Я не мог прекратить думать о нём. Сколько времени прошло с тех пор, как мы были вместе? Мне кажется – вечность, хотя на самом деле, наверное, не так много.
Он приготовил нам по коктейлю, и мы выпили за знакомство. Похоже было, что он жил один – что ж, ничего удивительного я в этом не нашёл.
- Чем ты занимаешься? – поинтересовался я. Вопрос показался мне уместным, кроме того, мне и впрямь было очень любопытно. Я уже не жалел, что пошёл на вечеринку – ведь тогда бы я не встретил его, а если бы я не встретил его – я чувствовал – я бы многое потерял. Мысли в голове крутились беспорядочные и какие-то двусмысленные. До сих пор, к вящей моей радости, Йесси никак не оправдал моих первоначальных подозрений, вызванных его странным приглашением. Было бы очень жаль, если бы он оказался просто скучающим гомиком – в пары ему я бы точно не подошёл.
Он не спешил ответить на мой вопрос. Сначала выудил из кармана сигареты, взял лежавшую на столе спичку и зажёг её о ноготь и прикурил. У меня глаза на лоб полезли:
- К-как ты это сделал? Такие спички давно не выпускают!
- Я сам делаю себе спички. Добавляю в красный фосфор хорошую долю белого. Мне так удобнее. – Помолчав, добавил, - Да и девушкам такие фокусы нравятся.
- Ведь белый фосфор ядовит?
Он кивнул, затягиваясь. Выпустил в сторону тонкую струю дыма и уточнил:
- Ну, не такую уж большую долю… У меня нет оснований переживать за своё здоровье. И потом, это же хорошо, когда в нашу ску-у-учную жизнь, - (у него очаровательно получилось это «ску-у-учную»), - вносится хоть какая-то острота. Ты знаешь, одна итальянская эрцгерцогиня – Матильда её звали – сгорела заживо, наступив на такую спичку. Подол загорелся, так её и не погасили. Но это, конечно, случай экстраординарный. – Он ещё раз со вкусом затянулся, с таким наслаждением, что мне тоже захотелось курить, и я полез за сигаретами в карман. – Чем я занимаюсь? – переспросил он, раскачивая тонким пальцем подвешенного к бра глиняного колобка со злобным оскалом. – Я кладбищенский поэт. Воспеваю красоту погостов. Эта тема меня очень занимает.. – Он улыбнулся – так открыто и обезоруживающе, что я понял: впервые восхищаюсь мужской красотой. Если только это создание можно назвать мужчиной. Я не знал, шутит он, или говорит серьёзно. Убеждённый гот? А по нему не скажешь. Он вдруг покраснел:
- Ну, вообще-то, на жизнь я себе зарабатываю другим способом. – Он смущённо поднял на меня глаза – я увидел, что они разного размера, один как будто слегка прищурен. - Я делаю маникюр.
- Бог мой… - только и смог выговорить я.
- Что такое, милый? – спросила Мила, подойдя, как всегда, незаметно, сзади. Я стоял напротив застеклённого книжного шкафа в библиотеке, куда спустился выбрать себе книгу - отвлечься от мучивших воспоминаний. Стоял, выбирал. И не отражался. Мне стало жутко, по-настоящему жутко.
- Посмотри. – Выдавил я из себя севшим голосом. – Я… не отражаюсь. Видишь – твоё отражение. А моё… должно быть чуть левее. Но его нет.
Мила с подозрением воззрилась на меня:
- Это шутка такая, что ли? Или ты и правда по фазе сдвинулся?
- Сладкая… Но я ведь действительно нет.
Она усмехнулась:
- Ты действительно нет? Солнце, что у тебя в школе по физике было? Иди сюда, встань на моё место. Видишь, прекрасно отражаешься. – (Я увидел испуганные зелёные глаза, бледное лицо, занавешенное длинными прядями тёмных волос – упырь… Почему мне так жутко? Нервы, батенька, вам лечиться надо…) - Это просто из-за того, что там створки смыкаются. Вот там и преломляется… что-то. Я точно не знаю, у меня, например, была четвёрка, но, в общем, так оно и должно быть. Посмотри, я встаю на твоё место – я тоже не отражаюсь. Ферштейст ду? Выискался граф Дракула! Если тут и есть вампир, то это я! – заявила она, прильнув ко мне, и впилась мне в шею поцелуем. А меня трясло мелкой дрожью, и я обнял Милу, согревая заледеневшие от ужаса пальцы в её длинных волосах.
Мы встретились тогда, когда я уже начал свыкаться с мыслью, что всегда буду один.
Я предпочитаю поезда самолётам. Колёса отсчитывают мгновения жизни, и мне нравится чувствовать движение вперёд. Поэтому в двухместное купе СВ-вагона я вошёл, предвкушая приятную поездку. В это время года – а была осень – не так много путешественников. Возможно мне повезёт, и я буду в купе один? Не повезло. У окна сидела девушка и чертила что-то пальцем на запотевшем стекле. Когда мягко закрылась дверь, она вздрогнула тощенькими плечами и повернулась ко мне.
- Привет. – Я ей улыбнулся и, наверное, вышло двусмысленно, потому что она как-то слегка скривилась, словно её покоробила моя дерзость и процедила:
- День добрый. – И, отвернувшись, снова продолжала рисовать. Ай, не хорошо. Похоже, нам сутки предстоит провести наедине, зачем же портить отношения с самого начала?
Я сел напротив и, помолчав с минуту, решился:
- Простите, если отрываю вас от творческих мук, - я скосил глаз на её творение, что-то отдалённо напоминавшее ангела (или голубя в балахоне?), - но, может, нам стоит познакомиться? Я Станислав.
Она смерила меня (вернее, верхнюю часть меня) взглядом и протянула руку.
- Мила.
- Очень приятно, - сказал я, пожимая её узкую ладонь.
Таким образом знакомство было завязано, и вскоре мы уже вели светскую беседу. Выяснилось, что мы сходим на одной станции (ничего удивительного – там наверняка сходило больше половины поезда, ведь это была конечная). И всё же это как-то образом сблизило нас. Теперь она говорила почти без умолку, иногда обрывая себя на середине фразы и как-то странно взглядывая на меня своими бархатными глазами из-под пушистых ресниц. Я никак не мог составить о ней мнение: порывистая, ещё в сущности ребёнок, она порой начинала так говорить… и смотреть, как опытная и коварная соблазнительница. От таких её взглядов у меня пересыхали губы и хотелось куда-нибудь смыться, лишь бы не в одном купе с несовершеннолетней искусительницей. Хотя, пожалуй восемнадцать ей было. По крайней мере, я надеялся.
- Ты играешь? – Поинтересовалась она, кивая на мою гитару, пристроенную в углу. И не дожидаясь ответа, как бы самой себе заметила, - Да, похож на рокера. – И, взяв инструмент, протянула его мне. – Сыграй что-нибудь, пожалуйста.
Я изобразил что-то из репертуара Nirvana, а потом спел ей свою новую песню.
- Господи, до чего же красиво! – восхитилась она. – Чьё это?
Я неопределённо пожал плечами и ответил, что не помню. Потом извинился и вышел покурить. Я стоял в тамбуре и наблюдал проплывающие за окном голые деревья. Останься я там, мне не выдержать. Просто сгрёб бы её в охапку и…. В окне рядом со мной отразился мутный силуэт. Я обернулся – Мила.. Она вошла и просто смотрела на меня. А я на неё. Секунд десять. Потом я сделал шаг к ней, отвёл от её лица прядь выбившихся волос и припал к её губам. Она не сопротивлялась, наоборот, впилась в меня с такой жадностью, словно не целовалась целую вечность – и не отпускала, пока хватало дыханья. Я мягко отстранил её и внимательно посмотрел ей в глаза – слегка безумные сейчас. Потом, ни говоря ни слова, взял за руку и потащил в купе – она сама закрыла за нами дверь и начала срывать с меня одежду – несколько пуговиц на рубашке отлетели, но какое это имело значение? Я прижал её к перегородке и целовал её тонкие плечи и нежную шею, пока она избавлялась от лишних деталей одежды… Когда она вскрикнула, я не остановился – лишь крепче прижался к её хрупкому, бессильному, но такому притягательному телу.
- Мы идеально смотримся вместе, ты не находишь? – Йесси вдруг затормозил меня у большого зеркала в фойе театра, в который нас какими-то ветрами занесло. Я уже привык к его странной манере поведения и понимал, что он не заигрывает, а просто говорит то, что думает. Оценивает глазами художника. Я не ответил на его в общем-то риторический вопрос, вместо этого заметил:
- Знаешь, когда две лучшие подруги смотрят в одно зеркало, говорят, они влюбятся в одного парня. Интересно, это мужчин тоже касается? Хотя бред полнейший, конечно…
- Боишься, что мы влюбимся в одного парня? – серьёзно поинтересовался друг.
Я саркастически усмехнулся, давая понять, что шутка не удалась. Он наконец улыбнулся, признавшись:
- Я ожидал, что ты скажешь что-нибудь вроде: «Да ну тебя, дурашка противный, невозможно с тобой серьёзно разговаривать» и состроишь обиженную мордочку. Она у тебя так мило выходит!
- Вот ещё…, - я надул губы и глянул на него исподлобья.
- Ой, уберите от меня этого педика… Не подходи, гадкий! – с абсолютно серьёзной физиономией протянул он и направился в зал.
Из театра я ушёл, не дождавшись конца спектакля – на мой вкус, показывали полнейшую чушь. Йесси, на моё предложение смотаться, только нетерпеливо отмахнулся, не отрывая глаз от сцены. Ну что ж, надо было признать, что одна актриса была действительно очень и очень недурна собой, но за два часа я вполне на неё насмотрелся. Выйдя из театра я несколько минут провёл в раздумье – холодный ветер трепал волосы; куда-то идти? В такую погоду? И я повернул к дому.
Прошло уже два месяца с тех пор, как я переехал к Йесси из общежития – до этого он один снимал квартиру, но она обходилась слишком дорого, а такой вариант устраивал нас обоих. У него был непостоянный график работы, кроме того, он иногда пропадал без предупреждения на какое-то время – отшучивался, что ходит на кладбища черпать вдохновение, но я считал, что у него есть девушка. Бывало, он приходил перепачканный помадой, а один раз я долго язвил по поводу двух свежих царапин, замеченных мной на его спине – явно от ногтей. Он отмалчивался, да я особо и не лез. Сам я постоянных отношений не заводил – иногда встречался с девушками со своего курса, водил их в какие-нибудь андеграундные клубы, сажал в «отдельные кабинеты» (благо, с владельцами этих кабаков я был в дружбе), а через несколько часов провожал до дома. Иногда встречался с одной по нескольку раз, но никому из нас долгих отношений, по-моему, не хотелось – а потому я без сожаления их оставлял. Только один раз это стоило мне больших трудов – девушка никак не оставляла меня в покое, приходила даже к нам домой, закатывала истерики – до тех пор, пока мне это не надоело. Она позвонила в дверь, Йесси открыл, как всегда, не спросив кто, и эта сумасшедшая ворвалась внутрь и начала орать на меня. Йесси начал обуваться, по-видимому намереваясь предоставить нам самим выяснять отношения, но я остановил его:
- Погоди минутку, милый… Пойдём вместе, - с этими словами я притянул его к себе и ткнулся губами куда-то в основание его шеи. Он коснулся холодными пальцами моей щеки и сказал:
- Конечно, я тебя подожду, глупенький. – С этими словами он поцеловал меня в губы – не взасос, конечно, но довольно крепко – представляю, как это смотрелось со стороны, - а я начал стягивать с него свитер. Девушка, с криком: «Меня сейчас вырвет!», пулей вылетела из квартиры, чтобы больше никогда не появляться в моей жизни. А мы с Йесси ещё долго хохотали, отплёвываясь.
Его не было неделю. Привыкший к его частым отлучкам, я поначалу не обращал внимания; кроме того, я целые дни проводил на репетициях, иногда проводил сутки, перемещаясь из студии в клуб, а оттуда в бар, а потом обратно в студию. Но когда пошли пятые сутки, я всерьёз заволновался. Телефон не отвечал – а ведь он мог и сам догадаться дать о себе знать. Я утешал себя тем, что, возможно, он был со своей девушкой и совершенно забыл про меня. Прошло ещё два дня, репетиции не клеились – барабанщик сломал руку, я осип. Все жаловались на сырой июнь, я был рад дождю. По дороге из студии я чуть не попал под грузовик по собственной глупости. Водила высунул опухшую морду из окна и крикнул: «Осторожнее, красавица!», чем немало меня озадачил. Я решил, что, пожалуй, стоило бы обрезать не в меру буйные кудри.
Дома я пару часов пытался то читать, то слушать музыку, а потом лёг без малейшей надежды заснуть. Но провалился в пустоту почти сразу же и проснулся только от тихого шороха у себя над ухом. Почувствовал кого-то рядом с собой на постели.
- Йесси, это ты? Ты что, ох…?! Ты что творишь?.. Эй, да что случилось? – я сел и включил ночник. Йесси лежал одетый, поверх одеяла, уткнувшись лицом в подушку, - Ты что? Плачешь?
Он вздрогнул, когда я включил свет, и оторвал лицо от подушки. Поднял на меня красные, но сухие глаза:
- Ты хочешь, чтобы я тебе всё рассказал? О себе? Знаешь, я сегодня привёл девушку с собой. Хочешь, пойди, взгляни на неё. Она в гостиной. – Он слез с кровати, и я последовал за ним, забыв даже натянуть джинсы.
Она сидела на диване, чуть склонив голову набок – красивая молодая женщина в вечернем декольтированном платье. Тонкая рука на плюшевом подлокотнике… немного неестественная поза.
- Она пьяна? – шёпотом спросил я.
- Была пьяна… теперь уже нет. – Йесси подошёл к девушке и осторожно снял шарф с её шеи. Шёлк скользнул по белой коже, обнажив две маленькие красные дырочки – кровь уже не сочилась из них, а засыхала двумя тонкими струйками. Первой моей мыслью было: «Как, чёрт, красиво!»
-Это ты её убил? – я сам удивился своему спокойному голосу.
Он кивнул. Беспомощно пожал плечами:
- Не стоило делать этого здесь, я знаю… Это всё абсент. Мы слишком много выпили. – Он улыбнулся, обнажив длинные заострённые клыки.
- У тебя кровь…, - машинально произнёс я.
- Где?
Я подошёл и вытер ему губы.
- Спасибо…, - он опустился на диван рядом с девушкой, - Ох… Я не знаю, как тебе объяснить…
Я сидел на продавленном диванчике – том самом, памятном, – и пытался извлечь слаженные звуки из своей гитары. Не получалось. Не сочинялось. Какой-то странный, бестолковый день – надо бы разобраться со счетами, отключили телефон… После. Я перебирал струны.
Мы курили. Он сидел в кресле, поджав под себя ноги и занавесившись густой чёлкой, я – напротив него, на полу. Прошло уже… не знаю, сколько времени прошло, но пепельница была полна окурков – скуренных до фильтра и почти целых, сломанных нервными пальцами.
- Ты теперь уйдёшь?
- А ты хочешь, чтобы я ушёл?
Он слез с кресла и крепко обнял меня.
- Вы странный.
- Ага, странный. Я музыкант, а друг у меня – вампир. Но это не значит, что я не могу укусить тебя сам. Ещё как могу… - я придвинулся ещё ближе к девушке (хотя казалось, куда уж ближе), прижал её к себе и поцеловал. После двух стаканов абсента всё казалось таким загадочным и притягательным, а кожа смазливой блондинки отливала лунной желтизной.
Цепкая рука ухватила меня за плечо и потянула. Я нехотя оторвался от девушки и обернулся. Йесси.
- Ещё даже не стемнело, а ты уже набрался. Опять я искал тебя по всем барам и кладбищам. Пойдём домой.
- А, лапуля, - обратился я к девушке, - Познакомься – это тот самый мой друг, о котором я тебе рассказывал. Правда, он прелесть?
- Вампир? – заинтересованно протянула лапуля, - Уау, как интересно…
- Ты придурок. – Прошипел Йесси.
- Ай, ну зачем ты так? Я для тебя, наверное, старался. Бери голыми руками, как говорится… или клыками. – Я довольно противно засмеялся.
Йесси не ответил мне – взял девушку за руку (она вздрогнула – наверное, он давно не пил, и ладонь была ледяной) и тихо спросил:
- Так что, ты пойдёшь с нами?
Конечно, она пошла. Шли медленно – из-за меня, я всё время спотыкался и то обгонял их, то отставал, пока Йесси не подставил мне плечо, и я не навалился на него всей тяжестью – собственные ноги не слушались. Я был выше и крупнее его, хоть и не намного, но казалось, что ему совсем нетрудно тащить на себе мои «инфернальные», как он говорил, 66.6 кило: до самого дома .
Он не стал тянуть – возможно, потому, что был очень голоден. Я с интересом наблюдал, как он пьёт – это был уже не первый раз, когда он убивал кого-то при мне. Йесси оторвался от ранки на шее, и девушка бессильно повисла у него на руках. Судя по всему, она была всё ещё жива, и я, поднявшись (хмель как будто совсем прошёл, только всё виделось в каком-то желтовато-нереальном свете), спросил:
- Можно?
- Что?
- Можно, я попробую? Немного?
- Ты надрался..
- Я хочу узнать вкус крови – настоящей, живой, из артерии, такой, какую ты пьёшь. Пожалуйста… Чуть-чуть…, - я умоляюще посмотрел на него.
Я осторожно подхватил девушку и прижался губами к кровоточащим отверстиям. Сделал маленький глоток. Тёплая… Странный, солоноватый вкус чужой жизни. Я усадил её на диван – уже просто куклу, побледневшую, с растрепавшимися жёлтыми волосами. Йесси подошёл и вытер бумажным полотенцем кровь – чтобы не испачкала диван, глянул на меня (какой он красивый):
- Кровь – это жизнь… душа.
- Ты веришь в Бога?
- Нет.
Мы помолчали. Вынесли труп – спустили по чёрной лестнице в подвал. Там была печь. Вернулись к себе.
- Как становятся вампиром?
Йесси открыл окно и закурил.
-Сначала тебя должен укусить вампир – тогда ты… заражён.
- А потом я должен укусить вампира? – Я тоже взял сигарету, налил два стакана абсента и подошёл к нему сзади.
- Ну что-то вроде…, - он взял стакан и ополовинил залпом, - Тогда состав твоей крови обновится. То есть, на самом деле, я не знаю толком, как это работает. Примерно.
- А если в обратном порядке? – спросил я, разматывая на нём шарф.
Он допил абсент и поставил стакан на подоконник.
- А не знаю. – Йесси выкинул окурок в окно и развернулся ко мне. – Без понятия, - добавил он, притянув меня за ремень ближе.
На его пересохших губах, как и на моих, был вкус крови, сигарет и абсента.
Я проснулся на рассвете от холода: окно оставалось открытым всю ночь, и сейчас сырость и промозглость дождливого утра заполнили комнату. Мы лежали раздетыми на неразобранной постели, Йесси всё ещё сладко спал, с полуулыбкой на приоткрытых губах, в сереющем раннем свете его кожа отливала матовой мраморностью. Было совсем непохоже, что он замёрз. Всё же я укрыл его одеялом, поднялся, закрыл окно и пошёл на кухню варить кофе. О том, что произошло ночью, мне хотелось бы забыть, но, несмотря на выпитое накануне, каждая мелочь помнилась отчётливо. Господи, как такое могло случится? Его горячие (от выпитой крови?) пальцы, расстёгивающие мою рубашку, мои руки, ласкающие его гладкую кожу, горячее дыханье, щекочущее мне шею; мы сломали диван, но перебрались на кровать. Мне должно быть стыдно? Почему-то я не чувствую уколов совести. Скоро он проснётся – что скажет? Что мне сказать? Я надел джинсы, которые без ремня кое-как держались на бёдрах, закурил. Слишком много стал курить, в группе мне говорят, чтобы я притормозил – это может повредить голосу, карьера закончится, не начавшись. Слишком много водки, вина, коктейлей и абсента. Слишком пофиг, чтобы что-то с этим делать. Накинув плащ, я вышел за сигаретами. Купив несколько пачек, немного побродил по тихим влажным улицам и вернулся домой. Тихо прошёл в комнату, никого там не обнаружил – ни там, ни в спальне, ни в ванной. За стеной что-то пилили: тихо и монотонно. Я включил музыку, чтобы не слышать. С кухни тянуло запахом свежесваренного кофе, но и там я нашёл только полупустую чашку на столе. Где-то через час, в течение которого я засадил пачку Мальборо, в дверь позвонили. Я бросился открывать. Естественно, это был не Йесси. Тощее прекрасноволосое существо, покачивавшееся на пороге, было нашим гитаристом, длинным нескладным парнем со странным взглядом.
- Ну? – вопросило существо, вторгаясь в прихожую. – А на репетицию, ты, вроде как, не собираешься?
- А не пошёл бы ты, - посоветовал я ему от всей души. Поперхнулся горьким дымом и закашлялся.
- Пойти-то я пойду, но только с тобой. – Отрезал Линдси.
- Ну тогда оставайся, - предложил я, глубоко затянувшись, - делать всё равно нечего, будем пить.
- Иди одевайся, - проигнорировал меня товарищ, отбирая у меня сигарету.
После репетиции я не стал возвращаться в пустую квартиру, пошёл ночевать к старой подружке, которая, кажется, была рада меня видеть. На следующий день наша банда выступала в клубе на разогреве известной брутальной группы – ожидался погром на сцене и драки в зале; а после этого мы ещё должны были ехать в маленькое заведение нашего приятеля и играть за номинальную оплату.
После оргии в клубе только я один пребывал в подавленном настроении. В заведение мы прибыли далеко за полночь, народу было немного, а который и был, пребывал, судя по всему, в нирване. Кажется, это расстроило нашего басиста, жаждавшего продолжения банкета, мне было всё равно. Я, вопреки обыкновению, не нервничал на сцене, хотя и был трезв. Потом почувствовал, как куда-то уплываю под немелодичные гитарные запилы Borellus, пел, не понимая, о чём – видел в зале только одного человека, за дальним плохо освещённым столиком: тонкая фигура с дымящейся сигаретой в руке, копна светлых волос. “Oho, yes, lovely – wretched is he, who looks back upon lone hours in vast…” – мне уже казалось, что звук идёт не со сцены, а отовсюду из полутёмного зала и чей-то голос вторит мне – или я ему? А может меня вообще не слышно? Песня оборвалась резко, в ней не было заключительных аккордов, мгновение была полная тишина, потом начали хлопать, но я уже спускался со сцены, не обращая ни на что внимания.
- Это было здорово, - Йесси поднялся мне навстречу, затушив окурок в пепельнице. – Интересная песня…
К нам подлетела стайка бейби-готок (под белым тоном лица раскраснелись, а чёрные губы то и дело расплывались в довольных улыбках);они то и дело хихикали и обменивались вполголоса какими-то репликами. Реплики, судя по взглядам, касались нашего хайрастого барабанщика, который явно был не прочь познакомиться с одной из них, а то и со всеми. Тем не менее, взяв автографы у него, они поспешили ко мне:
- Ой, а можно с тобой сфоткаться? Ой, а ты меня не помнишь? – Я кивнул, мол, о чём речь, помню, - Круто, сеструхи, а он меня помнит! – Девица с наклеенной улыбкой повисла на мне, скомандовав «сеструхе» снимать. Я послушно приобнял готку, сложил губы в поцелуйчик, а пальцы – в межгалактическое приветствие. Наперебой: спасибо!.. полные губки для поцелуя – нет уж, по-братски её, в щеку, - и уже решительно направились к Линдси, только одна задержалась, оставила телефон и долго заклинала ей позвонить. Я обещал, и только после этого меня наконец оставили в покое. Ладонью – пепел со стола:
- Пойдём? – Йесси аккуратно задвинул за собой стул и вопросительно посмотрел на меня.
Я заглянул ему в глаза – чёрные, матовые, ничего не отражавшие. А я думал, они у него серые.
- Где ты был? – не смог придать голосу бесстрастность.
- Да как обычно… По делам. – растерянно посмотрел на меня он. – Ты что, волновался?
- Просто я думал мы… Неважно уже. Пойдём. – Я помахал на прощание ребятам: барабанщик меня не видел, он вовсю флиртовал с «сеструхой», Йесси взял меня за руку и мы вышли на улицу – июньский рассвет в мягком небе, розовая дымка на востоке: всё не так, как должно быть – может быть, это красно-синие (розовато-голубые?) очки для просмотра трёхмерного фильма, их просто надо снять? Через минуту нас догнал запыхавшийся заведующий клуба:
- Я… Простите, минутку… Послушайте, вы будете выступать у нас ещё? А закурить у вас не будет?.. – Йесси молча протянул ему только зажжённую сигарету.
- Не знаю, сладик… Там видно будет. – Я улыбнулся юноше – он вздрогнул. Я облизнул губы – он, автоматически, тоже – и поправил падавшие на глаза волосы. – Я тебе позвоню, Юкка. До встречи, детка.
Старые деревья за окном – это от них в комнате было так темно. Светлые пряди волос Йесси – мне так нравилось запускать в них пальцы, распутывать, склонившись над ним – видеть его глаза, неодинаковые, красивые. Он лежал рядом, гладил мои плечи своими холодными ладонями, и я чувствовал, что готов умереть за каждое его прикосновение.
- Какой же ты худой, Вилле, - он улыбнулся, проследил ногтем линию моего позвоночника, слегка надавив – мурашки побежали вниз по спине. Худой и бледный, - У тебя руки тоньше, чем были у той девушки – а ведь она стройная. Такие тонкие – почему же тогда такие сильные?..
- Почему ты так меня назвал?..
- Потому что тебе так идёт. Потому что это твоё настоящее имя, верно, - не спрашивал, утверждал. Он перекатился набок, и я увидел большой синяк чуть выше талии.
- Откуда это? – нахмурился я.
- Это?.. Это от тебя… И это… - он перевернулся на живот, и я увидел длинную царапину – по шее, наискось, к плечу. – Я буду беречь.
- Я?.. – я склонился к нему. – Я сделал это с тобой?.. – языком провёл по свежей царапине – от плеча к шее; кровь выступила снова, и я слизнул горячую каплю. – Почему? Я же так тебя люблю…
- Поэтому… Боль – не всегда любовь, но любовь – всегда боль. Поэтому я буду беречь свою боль.
Я расхохотался и долго не мог остановиться. Он спокойно наблюдал за мной, а я всё смеялся, уже слёзы выступили на глазах, я ополз на пол и всхлипывал басом, потом закашлялся – тут он уже заволновался и бросился на кухню за водой.
- Педики… Мама, роди меня обратно… - хихикал и постанывал я, - Мазохисты… Почему всё так?! – сорвался на крик..
Йесси вернулся с банкой пива, влил в меня несколько глотков, потом рывком поднял на ноги:
- Ну, успокойся… Чш-ш… - он прижал меня к себе, гладил по голове, как ребёнка, я уткнулся ему в плечо и молчал. – Ты как девчонка. Ну зачем? Всё же хорошо, верно? Это просто истерика. Ты устал. Ты ведь не спал уже три ночи… Два концерта подряд, а тут ещё я. Ложись, а я посижу с тобой. Хочешь?
Я лёг, он задёрнул шторы, укрыл меня одеялом и поцеловал в щёку.
- Спасибо, мамуль, - ухмыльнулся я, уже засыпая.
- Это что, о нас?..
- Никто ведь всё равно не поймёт… Потом, можно добавить женский бэк-вокал.
- Знаешь, а ведь никто не будет любить тебя так, как я.
- Как в женском романе?
- Идиот, а ведь я тебя и правда люблю. Я даже не знал, что так бывает. Дай сюда гитару.
Вот этих струн касались его пальцы. Моего влюблённого вампира. Четвёртая дребезжит.
Ждать: свежей крови, чтобы она бежала по венам, рождения молодой луны, чтобы она освещала нездешним светом кресты на могилах, прихода нового рассвета – алого цвета жизни – крови (кровежизни: призрак пьяного Джима Моррисона на Пьер-Лашез), страсти… смерти.
Я был не один. Это были тени – со мной, в квартире. Пришли разделить одиночество. А мне вот не хотелось с ними общаться. Ну вот не хотелось, и точка. Я сбежал от них на балкон – курить. Один, второй, десятый…огоньки тлели в моих пальцах. Я втягивал их жизнь в себя, и они гасли. Выкуривать сигарету до конца – горько. На подоконнике стоял абсент: я запил им дым.
- Я купил тебе шарф! – с порога заявил Йесси, радостно шурша и помахивая чёрным пакетом. – Ну-ка, примерь!
- Ещё ведь лето… Что это ты? – удивился я.
- Прикрывать шрамы.
Я недоумённо поднял на него глаза.
- И не смотри на меня так, или я сделаю это прямо сейчас.
Я подошёл к нему, взял пакет и извлёк оттуда длинный тёмно-зелёный шарф.
- Почему такой?
- В точности под цвет твоих глаз не было. Не нравится?
- Замечательный.
Он замотал шарф вокруг моей шеи.
- Тебе идёт. Особенно так, на голое тело.
- Ты всё-таки сделаешь это для меня?
Он промолчал. Взлохматил волосы немного судорожным движением, как делал всегда в нерешительности. Я взял его руки в свои, сжал его тонкие пальцы:
- Иначе мы долго не сможем. Ты бессмертен, а у меня так мало времени. Но не в этом дело, мне бы хватило этого, - один день рядом с ним перечеркнул для меня все двадцать с лишним лет – до, - просто… Ты сделаешь это. Или тебе придётся просто убить меня – ты ведь знаешь, придётся. Кто-нибудь не выдержит. А я не хочу терять тебя. Не думал, что когда-нибудь кому-то это буду говорить, но лучше я расстанусь с жизнью, чем с тобой.
- Зачем нам это надо? Нет, такие трагедии – не в обычной жизни, а мы – в обычной. Всё будет нормально. Всё-всё…
- Это больно?
- Если чуть-чуть больно, ты ведь не боишься?
Я до сих пор гадаю, почему она осталась жива. Я на это не рассчитывал. Глядя на неё, никогда бы не подумал, что она полнокровная барышня.
…Когда она вскрикнула… я не остановился. Только крепче прижался к ней. Только глубже вонзил клыки. Сладкая… Её кровь была молодая и пьянящая. Я выпил много. Оторвавшись от неё наконец, уложил, аккуратно перевязал рану – чтобы не кровоточила. Всмотрелся в её побледневшее лицо. Такой она мне казалась гораздо красивее. Не знаю, сколько смотрел так на неё, но какое-то время спустя густо накрашенные ресницы задрожали, она закусила губу, чуть вздрогнула и снова потеряла сознание. Я решил постараться довезти её живой. Может, убить позже. Как бы то ни было, мне удалось усадить её, бесчувственную, в такси, не вызвав ничьё любопытство, и когда она пришла в себя – она не понимала, что произошло. Моим объяснениям о её внезапном обмороке поверила сразу же.
Как-то само собой получилось – она осталась со мной. Мы, вроде как, счастливы вместе, и она до сих пор ничего не подозревает. Но я понимаю, что когда-нибудь…
- Но только не сейчас. – он выключил в прихожей свет.
- Не сейчас. – согласился я.
Мне опять не спалось. В окно был виден краешек ущербной луны. Я лежал и думал, что больше нельзя так. Невозможно зависеть от кого-то так, как я зависел от него. Абсент… моя любовь к нему, как абсент – я пил и видел всё в другом свете; я уже не мог без этого наркотика. Злоупотребление абсентом приводит к шизофрении – это я ещё помнил, наверное, всё ещё не безнадёжно? А если всё это – вообще плод больного воображения? Вампиры?! Я посмотрел на бледное лицо спящего Йесси.
- Ты настоящий? – тихо спросил я.
Телефонный звонок обрадовал меня. Живём.
- Алло, - короткое молчание.
- Я бы хотел поговорить с Йесси, - голос, как… Живём? Уже не уверен.
- Простите, он спит. Ночь уже... – запротестовал я. Собеседник хмыкнул:
- Ах, спит… Ну, тогда передай ему, любовь моя, что завтра это будет церковь. Он знает, о чём я.
Что за странный голос? От томного приглушённого баритона мне было не по себе.
Назавтра Йесси познакомил меня с ним. Все обращались к нему запросто – Мессир. Он ни к кому не обращался, по преимуществу молчал, поправлял падающие на лицо чёрные пряди и рассматривал кольца, унизывающие длинные пальцы красивых рук. Слушал какую-то девушку и изредка взглядывал в мою сторону – через тёмные стёкла очков. Мне стало интересно, какие у него глаза.
Когда я рассказал Йесси о ночном звонке, он странно разволновался. Взлохматив ладонью волосы, беспомощно на меня посмотрел и сказал:
- Это друг.
- Это хорошо.
- В общем, неплохо…
- Можно мне пойти завтра с тобой?
Я явно удивил его своей просьбой.
- Зачем?
- Хочу познакомиться с твоими друзьями.
- А потом я приглашу тебя на семейный ужин и познакомлю с родителями. Ты будешь говорить своей тёще «мама»? – он рассмеялся, хотя ему явно было не весело.
- Что с тобой? – тихо спросил я.
- Да нет, извини. Я знаю, что я начисто лишён чувства юмора. Вот, жалкие потуги… Конечно, можно. Только там все… ну, ты понимаешь. Вампиры.
- Хм, предвкушаю… Чёрная месса, всеобщая разнузданная оргия… Будете убивать юных прекрасных девственниц… Мило, должно быть. Так, стоп, а я-то там зачем?! Э нет, я лучше дома останусь. Или вот с ребятами порепетируем.
Дрожь по телу. Электричество, мелкие взрывы под кожей. Ударной волной сносит голову. И холодно, и жарко одновременно. Тяга, желание, страсть, влечение. Похоть, вожделение. Называйте как хотите. Для меня – просто необходимость видеть его рядом. Ощущать лёгкие прикосновения чувствительных пальцев – каждым микрометром горящей кожи, перебирать мягкие волосы, обладать им – я стонал от бессилия, от невозможности навсегда остаться в его теле, раствориться в нём полностью. Понять его. Это было то, что приводило меня в отчаяние. Я не мог понять наших отношений, не понимал Йесси, и хотя убеждал себя, что это нормально, успокоиться не мог.
Не знаю, когда я перестал есть, но с определённого момента меня питала только странная смесь кофе и дорогого абсента. Да, и ещё сигареты. Однажды… На репетиции. Я немного выпил – и того, и другого. Совсем чуть-чуть. Но сердце колотилось, как бешеное, вовсе не в такт лиричной балладе, а руки стыли – трясущимися пальцами я сжимал сигарету, умирал от необходимости сделать затяжку, но надо было петь. Надо было – но я набрал побольше воздуха в лёгкие и перед глазами всё поплыло. Накатившая тошнота и слабость заставили искать опоры, но таковой поблизости не обнаружилось, и я почувствовал, как ноги подгибаются. Вероятно, я ещё и позеленел, потому что Санна – девушка, с которой мы пытались репетировать дуэтом пару песен – переменилась в лице и кинулась ко мне, успев поддержать меня прежде, чем я обрушился на барабанную установку.
Йесси изучал какую-то аптечную упаковку, когда я проснулся и с трудом сел в кровати.
- Ну ты и спать… - поздоровался он. В ответ я издал сдавленный стон и опять принял горизонтальное положение. Не то что бы у меня так раскалывалась голова, бывало и хуже, но я чувствовал себя обессиленным. Обескровленым. Хе-хе. А не пьёт ли он тайком от меня мою кровь по чуть-чуть? Хотелось курить, но всё, на что я был способен – лежать не шевелясь.
- У тебя, похоже, мой малокровный товарищ, анемия, - обрадовал меня Йесси, не отрываясь от исследования подозрительной коробочки.
- Ты шутишь?
- Тебе смешно? Нет, не шучу. Был врач, осмотрел тебя, взял кровь. Но я и так могу сказать. Я же вижу. С тобой что-то происходит… Почти ничего не ешь. Слоняешься, как упырь – это у тебя творческий процесс всегда так проходит? Придётся откармливать малышку гематогеном, - печально заключил он.
Тогда, месяц назад, мне всё-таки не стоило идти с ним в ту церковь – я подумал, закрывая глаза: держать их открытыми и одновременно прокручивать в голове психопатические мысли отнимало слишком много сил. Мессир был очень красив.
В церкви задержались ненадолго. Не знаю, зачем вообще надо было встречаться там – мы пошли к кому-то домой. Обычный дом, обычная квартира. Наверное, что-то вроде обычной вечеринки – только собравшиеся слушают хорошую музыку, именно то, что нравится мне. Я не чувствовал себя среди них неуютно: чудовищами ночи они не казались. Не видно было не одного свёртка с невинным младенцем… на верёвке не тащили полунагих плачущих девушек. Только этот парень в чёрном вызывал у меня какое-то неуютное чувство. Но не потому, что он казался князем тьмы или ещё какой-нибудь хренью навроде восставшего мертвеца – наверное, потому, что такой вид, несмотря на всю неоригинальность, производит впечатление. Затянулся в чёрную кожу и шёлк, нацепил солнцезащитные очки (ну как же, они ведь не изволят переносить ультрофиолета… или просто свет режет глаза?), занавесился длинными патлами (точно крашеные, слишком гуталиновые). Кольца на длинные тонкие пальцы (длинные ногти аккуратно покрыты чёрным лаком) – конечно, он знает, что это красиво, готично, вероятно соблазнительно: как угодно - охрененно. Вот и все девушки, стоит ему поманить хоть одну из этих кристин (лигей? морелл?) этим пальцем – ну, тем, на котором серебрянный перстень с рубином – отведут его куда-нибудь за алтарь (вообще-то мы уже не в церкви…гм) и там… Но он никого не манил. Он вообще молчал последние полчаса, за которые мне иногда случалось взглядывать на него (не чаще, чем на других гостей), сидел в глубоком кресле и пил свою текилу – я ещё удивился, что у них не были запасены бутыльки с кровью, ведь они же не собирались МЕНЯ убивать?
- Лето почти кончилось. Что мы будем делать, когда лето пройдёт? – вдруг тихо спросил он. По-видимому, вопрос был риторический. Но посмотрел он на меня. По крайней мере, мне так показалось – ведь глаз его было не видно за затемнёнными линзами. Мессир поднялся со своего трона и подошёл к Йесси, сидевшему на подоконнике и курившему свои (теперь уже и мои, вообще-то) Мальборо. Лёгкие. Что-то сказал ему на ухо. Дал руку и помог слезть с высокого подоконника. Йесси отыскал глазами меня (мы танцевали с какой-то фантастически красивой девушкой… хотя чёрт её знает, может этой «девушке» перевалило за третью сотню?) и тихо сказал:
- Я на минуту. Сейчас вернусь.
Я кивнул ему и теснее прижался к девушке – она выполняла какие-то странные волнообразные телодвижение, буквально обвиваясь вокруг меня. Было приятно.
Они и правда вернулись через минуту, может, через пару минут – но я успел устать от танца, извиниться перед девушкой, выйти с колотящимся сердцем (что за хрень?..) в коридор и услышать его, Мессира, слова, подводящие, как я понял, конец разговору. Вполоборота куда-то в кухню, где, очевидно, сидел – может, на стуле, а может опять на подоконнике или на разделочном столе – почему меня это волнует? – Йесси, он заметил: «Никто не может получить от жизни всего и быть абсолютно счастливым». Не дожидаясь, пока он увидит меня, я тихо попятился обратно. По крайней мере, я не застал Йесси (на коленях, волосы разметались) и Мессира (длинные пальцы в кольцах цепляются за край столешницы, на бледном лбу выступил пот) в недвусмысленном положении – не признаваясь сам себе, я ожидал чего-то подобного. Но сердце всё равно билось часто и неровно: меня перекосило при мысли о том что вот, сейчас голова закружится, я плавно и изящно опущусь на пол, ко мне побегут с нюхательными солями… (кто, интересно?)… Я сел, достал сигареты и дешёвую зажигалку, раз пятнадцать прокрутил заедающее колёсико, но сухие щелчки не высекли даже искры. Все эти глючные мысли были бы объяснимы после ЛСД. Или если бы я был истеричкой. Лет этак четырнадцати. Но мне было двадцать и я был кем угодно, но не кисейной барышней. И под кислотой не был уже хрен знает сколько. Мозг шёл пузырями и сворачивался в трубочку, и я подумал – а не обратится ли мне к психоаналитику? После этой мысли я ясно осознал, что это – клиника. Лучше сразу к психиатру, попытаюсь его убедить, что я – девочка. А вдруг поверит? А вдруг и правда – девочка? Тогда в порядке вещей то, что я трахаюсь с парнем, ревную его к каждому стулу («Мессир не стул…» «А я и не ревную его к Мессиру» «Ну как же, как же… Конечно, нет»), и мне норовит стать дурно каждые полчаса. Я понуро сидел на стуле, бесцельно щёлкал пустой, как я потом обнаружил, зажигалкой и пытался перевести мысли с мозгокопания на условия предложенного нашей группе контракта. Йесси подошёл, как обычно, неслышно, протянул спички и уселся мне на колено:
- Пойдём отсюда. – предложил он, глядя на чахлое дерево за окном и нервно топая ногой по ковру. Я положил руку ему на бедро и немного сжал его тощую ногу. Он перевёл взгляд с окна на меня.
- Прекрати. – попросил я.
- Что?
- Нервничать.
- Я не нервничаю.
- Ты дёргаешь ногой. Или прекрати, или слезь с меня.
Он встал, но я усадил его обратно:
- Зачем уже уходить? Может, останемся подольше? – неожиданно для самого себя сказал я. Почему-то мне хотелось задержаться в этой тёмной прокуренной квартире в компании красивых разряженных упырей и послушать церковную музыку – потому что какой-то электроготический диск, последовавший за Sisters Of Mercy и неоценённый массами, был заменён на сборник детских заунывных хоров.
Он жалобно посмотрел на меня.
- А может, всё-таки пойдём?
- Иди, - неожиданно для себя предложил я. У него едва заметно дрогнул уголок рта, но он тут же отвернулся, поднялся и посмотрел на меня уже с улыбкой на неестественно побелевшем (не обедал) лице.
- Что тебе приготовить?
- Не думаю, чтобы мне захотелось ужинать. Если что, поем в какой-нибудь забегаловке.
И он ушёл. Я чувствовал себя так тупо, пусто – пусто, тупо. Так бывает: «Я пойду…» «Может ещё побудешь?» «Да нет, пожалуй пойду» «Ну, бывай» - а потом думаешь: зачем ушёл? Что хотел доказать или наоборот, понять? Вероятно мне хотелось испытать судьбу, прочность момента. Попрыгать в шпильках на батуте, натянутом над пропастью. Попробовать остроту ножниц на верёвочном мосту.
Мессир поднялся и два раза хлопнул в ладоши, привлекая внимания. Музыку выключили, все обернулись к нему.
- Смотреть «Ворона», - развернулся и вышел из комнаты, не обернувшись. Все последовали за ним, чёрными пауками последовали, на тонких ногах – из квартиры, вниз, по лестнице – первый этаж – ещё вниз – подвал? – кинозал. Я видел, что они именно пауки. Крестоносцы. Я их почему-то в детстве боялся. Может, мне кто-то сказал, что они ядовитые. Просторное для подвала помещение было заставлено какими—то детсадовскими стульями, я уселся где-то с краю. Осветилась белая простыня, и я увидел, что это вовсе не «Ворон» - я не понял, что именно, но мне казалось, что это что-то старое, по Шекспиру. Кто-то сел рядом, и я знал, кто это. Я не смотрел на Него, но чувствовал, как Он смотрит на меня. А потом я почувствовал Его пальцы на своём бедре – они двигались вверх по внутренней стороне, а я даже шевельнуться не мог. Нежно, едва касаясь. И вдруг я подумал: с чего ты взял, придурок, что это пальцы? Я успел стряхнуть с себя огромного паука прежде чем он заполз в мою расстёгнутую (кем??) ширинку. Хотя страшно мне не было. Я просто удивился. Ко мне из темноты потянулись чьи-то руки, протягивая перочинный ножик и паука – обратно, и чей-то голос быстро зашептал:
- Да нет же, это как в пасхальном пироге, тебе нужно посмотреть, что внутри, может, монетка? Если конфета, отдашь мне, - серьёзно заявил голос.
Я послушно взял и нож, и паука, и разрезал мягкое ворсистое тело членистоногой гадости. Оно при этом издало какой-то звук, похожий на радостное хрюканье. Внутри перекатывались кровяные шарики – такие, какими я представлял их, когда был маленький – внушительного размера приплюснутые эритроциты и белые лейкоциты, которых было гораздо меньше. Один из этих белых шариков оказался запиской. Я взял её и отшвырнул паука куда-то в сторону, откуда сразу же раздались довольные всасывающие звуки. Надеюсь, шёпот не перепутал тварь с конфеткой. Я ногтями развернул бумажный шарик. Синим фломастером было написано: «Так что ты будешь на ужин?»
Я дернулся, выпав из сна, и мою руку тотчас сжали ледяные пальцы.
- Я что вчера пил? – протянул я, и не открывая глаз, перекатился и прижался к относительно тёплому боку, - Скипидар? Что за чушь снится?
- Абсент.
Я отпрянул, открыв глаза. Рядом со мной лежал не Йесси. Я был не дома. Я не был одет. И тот, кто лежал рядом, тоже. Не был. Мужчина. Мессир. Глаза из заледеневшей стали смотрели на меня почти нежно.
- Тебе нужна кровь, любовь моя.
- Ты что? Я не вампир.
- Ты просто скоро сдохнешь, если тебе не… сделать серию переливаний. У тебя просто анемия. Просто в сложной форме.
- Просто… чушь… Какая-то. – Я вскочил с кровати, подхватил валявшееся на полу шмотье и начал лихорадочно натягивать его на себя. – Что произошло?
- Малость перебрал, а? – ухмыльнулся Мессир донельзя противно.
- Я тебя спрашиваю, мать твою, что ты делаешь в моей постели?!!
- Вообще-то, это ты – в моей постели, - ухмылка не сходила с Его лица, пурпурно-синеватые губы, очерченные тонко, как у изваяния, кривились неестественно. В чем была неестественность, я не понимал, и от этого становилось жутко. Он вызывал у меня почти животную панику – не бледное, белое, как из гипса тело, черные жесткие волосы, все в нем – мечта некрофила. Я вдруг увидел Йесси, лежащего на этой постели. Йесси на Его месте. Йесси, ухмыляющегося точно так же. Меня уже трясло, хотя я надеялся, что труп на кровати этого не замечает. Я натянул майку уже на ходу, я почти бежал. И не оглядывался. «Ещё увидимся» - вот что Он мне сказал.
Уже месяц какая-то липкая паутина, на которую я натыкался повсюду, не давала мне двигаться нормально. Ко мне что-то прилипло. Я в чём-то запутался. И кому-то – склизкой паучьей твари – была нужна почему-то именно моя кровь. А мне её самому… не хватало. С каждым днём всё больше и больше.
Я сидел на полу и вяло жевал плитку гематогена, запивая его выдохшимся пивом. Йесси где-то шлялся – мы в последнее время мало виделись, я помногу репетировал, ещё чаще зависал по барам, он тоже шлялся хренти-где. Эту субботу я надеялся провести вместе, но, видимо, снова не выгорит. Кто-то пришёл, когда я уже был вполне в кондиции. Долго стучал, почему-то проигнорировав звонок. Я поднялся, подтянул джинсы так, что хотя бы половина задницы была прикрыта, и распахнул дверь широким жестом. Это незначительное проявление пьяной гостеприимности едва не убило цыпочку. Которая обнаружилась по ту сторону порога. В длинной юбке с разрезами и в совершенно незначительном кружевном топе. У меня промелькнуло сомнение: то ли мне действительно везёт в последнее время на аппетитных баб, то ли я слишком часто в таком состоянии, когда и манекен покажется аппетитным («и парень-вампир... наверное, ты хотел сказать?» «манекен – это было отвлеченное сравнение»). У цыпочки был немного растерянный вид:
- А… здрасьте… я
- Проходите, не стесняйтесь, - я улыбнулся ей. С сомнениями боролся не больше пары миллисекунд. Решение пришло само собой, - простите за мой вид.
- Забей, всё нормально. Я хотела…
- Могу предложить пива. Правда тёплого.
- А этот парень, Йесси, тут живёт, да, правильно?
- Да. Правильно.
- А мне бы… Поговорить с ним нужно.
- Его нет. Но скоро придет, можно подождать внутри
- А ну я…
- Вот-вот придет, давай, заходи.
- Может...
- ИДИ СЮДА, СУКА, ЗАЕБЛА УЖЕ МЕНЯ, ИДИОТКА ДОЛБАНАЯ!!! – проорал я, втащил её внутрь, и захлопнул дверь прежде, чем она начала орать.
Выходит, цыпочка была первая, кого я убил сам. До сих пор не знаю, что ей нужно было от Йесси. От трупа я избавился.
Йесси пришел после обеда. Можно сказать, мне повезло. Про цыпочку почему-то рассказывать не хотелось. Он открыл дверь своим ключом и прошел в кухню, где водрузил на стол пакеты. Я тихо прокрался следом и, обхватив его за талию, поднял, вызвав испуганный взвизг. Я опустил его, и он резко развернулся.
- Ни фига себе, - прокомментировал он мою чрезмерную физическую активность.
- Ага, - согласился я, - Я ещё и не такое могу, - с этими словами я взвалил его на плечо и потащил в спальню. Где и доказал свои слова на деле.
Мы сидели на кухне – Йесси пил третью текилу, а я ковырялся вилкой в омлете. В конце-концов мне надоело.
- Не хочу.
- Зашибись.
Я проследил за исчезновением расчлененного омлета в глубинах мусорного ведра. Помолчали. Я налил себе текилы.
- Лучше выглядишь, - сказал Йесси, - И вообще… - тут он покраснел. Поразительная способность. Тем более для вампира.
- Лекарства действуют, - безразлично ответил я, покачиваясь на табуретке. Мое лекарство догорало в подвале, оставив после себя только кружевной топ, который я приберег для себя – на мужской фигуре он тоже неплохо смотрелся.
Он смотрел на меня как-то странно. Зрачки у него были размером каждый с черную дыру, и меня в них затягивало. Потом подошел ко мне, обнял за голову, притянув ее к своему плоскому животу так, что мой нос ткнулся ему куда-то под ребра, и замер, ероша мои и без того взлохмаченные патлы. Глаза у меня почему-то зудели, и что-то сдавливало пересохшее горло. Я его очень любил.
Я начал убивать. Йесси подвела его интуиция – это была не анемия, хотя, может, термин «малокровие» не так уж здесь и неуместен. Наверное, это сделал Мессир. То есть у меня даже нет никаких в этом сомнений. Я почти не спал неделю. Через неделю я пошел к нему. Я искал его на той квартире и в церкви. Когда я уже начинал отчаиваться, я увидел их. Я бездумно брёл по дорожке, ведущей через лесок прочь от церкви, и курил сигарету, когда вдруг увидел рыжую встрёпанную макушку. Йесси сидел на траве, прислонившись спиной к поваленному дереву, а Мессир, присосавшись к его выпирающей ключице, совершал глотательные движения. Он пил и пил. Йесси был бледен. Я смотрел на это, как ударенный пыльным мешком джанки и не двигался. Наконец эта готическая пиявка отсосалась. Кожа его потемнела и даже приобрела оттенок загара, что, впрочем придавало ему ещё более инфернальный вид. Этакий свежепрожаренный грешник. Уёбок. И тут Йесси открыл глаза, в которых плескались страх и экстаз и поцеловал Мессира. Они целовались, а я стоял, не двигаясь и сминал в кулаке потухшую сигарету. Я сам чувствовал себя потухшей сигаретой. Медленно развернувшись, я пошагал обратно, прочь от них, через лесок, в один из своих любимых баров. Этой ночью я изнасиловал и убил мальчика, который до сих пор изредка снится мне по ночам. Он приходит ко мне голый и с гитарой и говорит: «А знаешь, я очень хорошо играю. Почти как Джон Пятый. Я даже могу сыграть «В траве сидел кузнечик»! Я очень много занимаюсь. Но из-за того, что у нас был секс, я теперь сраный педик и не смогу быть великим гитаристом. Кроме того, я весь в твоей конче. Вот посмотри...» - и с этими словами он открывает огромную зияющую рану на животе и оттуда течет белая вязкая жидкость и выползают пауки. А он добавляет: «Теперь понимаешь, почему не надо было этого делать? Я мог бы даже играть в твоей группе, а теперь я навсегда сраный педик и лузер. Сволочь ты, вот ты кто.» И он уходит.
Следующим утром Йесси пришёл домой. Конечно он пришёл домой. Почему бы ему было не прийти? Он почти не разговаривал со мной, но виноватым не выглядел. Мне было интересно, знает ли он, что я их видел. Я натянул майку и новые джинсы и пошёл в свой любимый бар. В 11 утра. Мальчик бы ещё даже не остыл, если бы в нём оставалась кровь. И если бы я его не сжёг – а это было бы, безусловно, с моей стороны более чем глупо. В моём любимом баре, за моей любимой барной стойкой, потягивая мой любимый абсент, сидел мой люб... монстр, которого я ненавидел всей душой. Почему-то на секунду мне показалось, что это Йесси. В высшей степени странно, учитывая разницу в росте, стиле одежды, цвете и длине волос и вообще – это была какая-то ёбаная хрень! Ведь я ещё даже не начинал пить, если не считать этого ночного цветка, чьего нектара не хватило бы даже на то, чтобы накормить не очень голодную грёбаную бабочку! Мессир сидел, как всегда в чёрном, облегающем и вызывающее готично-сексуальном наряде и, вероятно, казался себе верхом демонического совершенства. По крайней мере, об этом говорила его фирменная ухмылка, длинные пальцы, обнимавшие стакан (да, он тоже пил абсент стаканами) и даже его кожаная шляпа, лежащая рядом на стойке, тоже, казалось, на что-то такое намекала. Я не спеша приблизился и примостился рядом. Он перестал адресовать свою ухмылку пространству и переадресовал её мне. Я просто молча на него пялился.
- Присаживайся, любовь моя - гостеприимно предложил он. Я послушно подвинул табурет и сел. Выудив из кармана сигареты, полез за спичками, но он, щёлкнув дорогой зажигалкой с танцующим скелетом, опередил меня.
- Спасибо, - поблагодарил я его сквозь зубы. Не из-за того, что я так сильно его ненавидел. Из-за зажатой в зубах сигареты.
Мне принесли абсента, я поджёг его своими спичками и залпом выпил. Где-то час мы сидели, не разговаривая, я курил, а он медленно потягивал свой абсент, как будто это был французский коньяк. Потом мы встали, расплатились и пошли трахаться. Мы трахались долго, то ожесточенно, то медленно, где-то на грани нежности, и горько. То есть это мне было погано. Он, я думаю, наслаждался – не сексом, властью. Хотя я конечно, не знаю – его глаза были холодными и непрозрачными. Вероятно, большую часть времени он носил тёмные очки, чтобы они служили ещё одним защитным слоем для того, что уж у него там в черепной коробке творилось. Поимев меня, он поднялся со своей белоснежной кровати и удалился в ванную. Я лежал на животе. Мне хотелось плакать, но я просто закурил ещё одну сигарету. В тот день у меня был лучший оргазм в моей жизни и, по идее, расстраиваться было не из-за чего. Йесси предал меня первым. И всё равно в душе было ещё поганей, чем в заднице.
Как же разрешился наш небольшой ménage à trois?
Дверь тихонько скрипнула, и я сразу понял, кто это. Я перевернулся на спину и увидел два больших неодинаковых глаза, которые беспомощно моргали в ярком свете мессировской огромной спальни.
- Привет, - поздоровался я первым, - Прям бразильский сериал, а? Мария, как, ты тоже без ума от Алехандро?? – я пытался шутить, но улыбка предательски кривилась. Он подошёл ко мне, посмотрел сверху вниз и совершенно неожиданно для меня крепко прижал к себе. Он обнимал меня, а я прижимался к нему, такому родному и не хотел отпускать. Но он, отлепив меня от себя, нашёл мою одежду и мы сбежали. Мы прокатились на метро на последнем поезде до конечной станции одной из линий, вышли, купили пива и пошли слоняться по ночным дворам и переулкам. В одной из подворотен это и случилось. Он поцеловал меня и я понял, что всегда хочу быть с ним. Моё новоприобретённое бессмертие, как я уже понял, такой гарантии мне не давало. У меня оставался один выход. Я решил всё в какую-то секунду. Откуда ко мне пришло это упоение властью над человеком, силой и мукой агонии? Вероятно, сперма Мессира послужила что-то оплодотворила во мне – что-то гнилое и маньячное. Что-то, что не имело ничего общего с любовью. Всё случилось очень быстро. Я оторвался от его рта, запустил руки в его волосы. Он улыбнулся. Улыбка пропала, когда я сжал пальцы сильнее и что было силы впечатал его голову в стену, в его глазах – глазах, которые никогда ничего не скрывали – боль и непонимание сменились туманом после второго удара. А я, разрывая зубами нежную кожу на его хрупкой ключице, впился зубами в тёплое мясо, добираясь до пульса и выпил всю его душу. Когда всё было кончено, я порывисто обнял труп, потом с отвращением разжал руки, и мёртвое тело моего Йесси неуклюжим мешком упало на битое стекло и пакет из Макдоналдса. Я вытащил почти полную флягу с абсентом и вылил его весь. На него. И чиркнул ядовитой спичкой. Подол эрцгерцогини Матильды загорелся. Он горел так, как будто я вылил на него по крайней мере канистру бензина. Конечно, он горел гораздо быстрее, чем моя душа – та до сих пор корчится на медленном огне. Я абсолютно нормален. Во всём была виновата мессирская сперма. Она, наверное, была отравлена, как и спичка, с которой всё началось и которой теперь всё заканчивается. «Боишься, что мы влюбимся в одного парня?» - раздался у меня в голове тихий насмешливый голос. Нет, я не боюсь. Чего мне теперь бояться? Мы навсегда останемся друг для друга единственными. Я развернулся и пошагал прочь оттуда. Огонь разгорался всё сильнее, всполохами освещая подворотню и превращая её в миниатюрную модель моего персонального ада. Моего персонально Иисуса не распяли. Он догорал в этом макете преисподней вместе с пакетом из Макдоналдса. А я поймал такси, поехал на вокзал и сел в поезд.
Раритетный (и отключенный за неуплату) аппарат зазвонил, чуть ли не подпрыгивая, как в мультиках. Про Пинки и Брэйна. Я отложил гитару и взял трубку.
- Алло.
- Здравствуй, любовь моя. – Сердце упало в желудок и заколотилось в истерике о стенки.
the end
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
17:50
Первые и посление (пока что последние)
все записи пользователя в сообществе
хандрящий
Мечтая о лете
Спрятавшись от проливного дождя под маленьким выступом в стене, она закурила очередную бесчисленную сигарету. На ее лицо легло выражение серьезной озадаченности. Оно и понятно: решался жизненно важный вопрос “на что смотреть?”. То ли на дым, мягко тонущий в теплых каплях первого летнего ливня, то ли на воробьев, неуверенно проклинающих эти капли.
Так и не выбрав, она в который раз посмотрела “на себя”, в надежде на то, что что-то вдруг изменилось, что неожиданно в ней появилось что-то новое…
Но ничего, все по-прежнему. Щемящее одиночество непонятого ребенка, вечный поиск счастья, безрассудное стремление к свободе (хотя, если не лукавить, то просто-напросто к самостоятельности) да безотчетное желание любить кого-то кроме…
Босые ноги стали замерзать и жаловаться на грубость асфальта. Широкие ладони ласкали дождливый воздух. Похудевшее от бессонных ночей тело изгибалось в нечетком ритме. А глаза с огромными зрачками светились невообразимо радостной грустью. Впереди у нее было еще одно лето, а позади – всего лишь стена из бездушных кирпичей…
Условности
Я не люблю свое имя. Я вообще не люблю имена. Имя- это маркировка, условность. Ценник. Остается только прибавить пару цифр и бессмысленный значок денежного эквивалента. Что тоже условности.
Я так редко называю других по имени… Другим неприятно. Пожалуй, только родителей я бы с удовольствием называла их именами. Ведь говорить “мама” и ”папа”, по большому счету, чужим людям есть лицемерие.
Однако, окончательно запутавшись в зиме, я уже с большим трудом разбираюсь в своих “любовях” и “нелюбовях”. Окончательно увязнув в своем одиночестве, я уже хочу лишь одного: быть ни к чему непричастным.
Да, иногда (на данный момент даже слишком часто) очень хочется стать никем и ничем. Быть сторонним наблюдателем. А еще лучше – потусторонним. Но только обязательно с бесконечной чашкой кофе и вековым запасом сигарет. Впрочем, и это все условности.
@темы:
зарисовки
,
миниатюры
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
пятница, 08 января 2010
20:53
все записи пользователя в сообществе
nowyoucanseeme
"Это известный волшебник с Востока. Он уже имел дело с двумя башнями."(с)
Не судите строго, почитайте)))
Ен открыл глаза и в них ударил золотой солнечный луч. Светло. Уже утро. Перевернувшись на траве, Ен пошарил в кармане и вытащил сигарету и зажигалку. Закурил. Долго смотрел в небо, щурясь спросонья. Потом поднялся и поплелся к роднику, умываться. Вот уже три года, как он живет на волшебной мельнице. Хотя, время понятие относительное… Точнее, теперь уже как два дня рядом с мельницей. Погода хорошая, дожди редко идут. Ен с ненавистью посмотрел на вечно вращающееся без каких либо сил и механизмов колесо. Эх, бессмертие…
читать дальше
Ен удивленно смотрел на серое пепельное небо. Идти ему некуда, мир переменился, и он почти его не знает. Везде какие-то странные люди, он таких никогда не видел, но они ему до боли знакомы. Почти никто уже не помнит слово «радиация», а такие слова как самолет или рок-нн-ролл воспринимают сейчас хуже чем в былые времена древний арамейский. Однако электрички ходят, по своему собственному расписанию, без электричества, но ходят, можно даже к морю уехать, только там воющие рыбы еще, говорят, остались, вечно голодные. А солнце мягкое, большое и такое бело-золотистое, не насыщенное цветом, а бледно-желтое… Облака раньше зеленые совсем были, а теперь только немного, и то лишь на закате, когда соленый ветер поднимается. Но Ен помнил свою очень далекую жизнь словно в каком-то другом мире. И хорошо помнил, как этот его привычный мир рушился на глазах, когда над Еном ставили опыты в лаборатории, за окном можно было видеть ядерные взрывы, черные ураганы и смерчи, уносившие тысячи и тысячи жизней. Ен видел практически всю войну из того же окна. Ен видел военных, которые ворвались в здании НИИ, и когда они наконец-то выпустили его из стеклянного куба и освободили от ремней, вот тут… Ен не помнил, что именно произошло, но знал, что произошло что-то очень важное. Не с ним, с остальным миром. Как он потом догадывался, на лабораторию попал водородный снаряд и все погибли, а он остался…
Потом было много лет темноты и одиночества. Как проклятый, Ен скитался по дорогам, пока пепел, витавший в небе не осел на землю. Встретив людей, жалких, дрожащих, изможденных, Ен не мог говорить, а люди в ужасе отшатывались от странного гостя, который напоминал им о том, чего они не знают. Ен не нуждался в воде и пище, если он конечно не был серьезно ранен или сильно утомлен, любые порезы на его теле затягивались меньше чем за час, смертельные раны, случайно полученные в драках с грабителями и наемниками, не причиняли никакого вреда организму. Однако душевное здоровье Ена было расшатано до предела. Он ходил на все четыре стороны, от селения к селению, задирал, ссорился, воровал без особой надобности, влезал в любую драку, и делал все, чтобы его снова и снова протыкали чем-нибудь острым и бросали в канаву, где он лежал до восхода алой луны, но рано или поздно, силы возвращались к Ену. Одна проблема, он не умирал. И этот просто факт никак не мог дойти до его сознания.
Я мутант, причитал Ен про себя. Прошли, возможно, столетия, со времен последней созданной человечеством микросхемы, а я ощущаю прошлую жизнь с городами, садами и парками как вчерашний день, что безвозвратно ушел от меня. Я ведь не хотел, не хотел ничего, мне всего лишь нужно было немного денег, и я согласился поучаствовать в эксперименте…
Ен пригнулся, когда над его головой пролетел перламутровый лающий скат. Ен все еще надеялся, что спит после очередной дозы препарата и ему сниться его странный сон. Но изо дня в день он видел одну и ту же бледно-золотистую пустошь, и уже почти перестал верить, что когда-то все было по-другому…
На волшебную мельницу Ен попал совершенно случайно. Однажды, когда паника немного отпустила, он вспомнил, что в эксперименте, кроме него участвовало еще как минимум десять человек. Неужели, они все погибли? Подобная ситуация тешила самолюбие Ена, но ужасала по сути. Однажды, он пришел в дом с миром и встретил там человека, в котором почему-то сразу узнал старого знакомого. Это был человек худощавого телосложения, весь какой-то хрупкий и тонкий, без определенного пола, но с симпатичным дружелюбным лицом. Человек был одет в черное одеяние монаха. И сидел он за столом как-то странно, двигался непонятно, словно крадучись. Ен внезапно понял, что незнакомец точно так же приглядывается к нему и решил сам сделать первый шаг.
- Меня зовут Ен…
«И совсем не обязательно говорить это вслух», - раздался насмешливый голос у него в голове. Ен побледнел. Незнакомец не сказал ничего, но спустя несколько секунд кивнул и произнес, скорее, для простых смертных, что сидели по другую сторону стола.
- Мое имя Люцио, - человек откинул капюшон, длинные светлые волосы заискрились в свете фосфорицирующих кристаллов, прикрепленных к стенам хижины.
«Сегодня же ты должен быть на мельнице»
Люцио проводил Ена на волшебную мельницу, где в то время жил отшельником. Мельница стояла достаточно далеко от селения, чтобы избежать непрошенных гостей, но все-таки достаточно близко, чтобы раз в неделю контактировать с местным населением. И Ен остался там. Поскольку Ен не находил в себе каких-либо выдающихся экстрасенсорных способностей, кроме мысленного диалога с Люцио, он, от нечего делать занялся стрельбой из лука и фехтованием. В чем, естественно, превзошел, не только охотников из деревни, но и наемников местной власти. Люцио всячески подбадривал приятеля. Тренировалась они друг с другом, и иногда даже убивали друг друга, что оказывалось поводом для ссоры. Хоть случайные раны и не приносили вреда здоровью, они все-таки причиняли сильную боль.
Вечерами, сидя у очага, Ен с Люцио по крупицам восстанавливали в памяти жизнь до войны. Обсуждали НИИ и этот их странный эксперимент, лекарство, которое должно было спасти миллионы жизней, а в итоге принесло столько страданий и привело к закату цивилизации. На право обладания патентом претендовали две мировые державы, но ни Ен, ни Люцио не вспомнили в разговоре их названия. Потом одна из стран получила в холодной войне право опережающего ядерного удара. Обезумившее правительство, а может, предатели, воспользовались этой возможностью, и началась война ядерная, и очень скоро все закончилось.
- Место, где мы находимся сейчас, это Европа? – поинтересовался Ен, рассматривая карту, которую Люцио недавно нацарапал на куске кожи и повесил на стену.
- Все перемешалось. Солнце садится не на западе, а на востоке, - Люцио вздохнул, - даже и представить не могу, где мы сейчас. Но, скорее всего, это все-таки Европа…
- Но Европа это горы, зеленые леса и поля, теплые летние дожди… - Ен закрыл глаза, - птицы…а не эти летающие кикиморы.
За окном деревья с ярко-оранжевой листвой привычно охотились длинными щупальцами за пролетавшими мимо огромными бабочками с серо-зеленым опереньем, небо зеленело закатом, а ветер нес по земле комки соли, величиной с кулак и более. Это место однозначно не может быть Европой.
- Вечереет, - Люцио подошел к окну, и, прислонившись боком к раме и сложив руки уставился на кровавую луну недобрым взглядом, - Больше всего мне не нравятся мои наблюдения относительно небес. Это, Ен, не Луна, я боюсь, что это Марс… и он приближается. Все, что люди пытаются восстановить, напрасно, наше пребывание здесь – всего лишь отсрочка. Катастрофа еще впереди.
- Но ведь что-то еще можно сделать? – возразил Ен нахмурившись, теребя длинную косу ярко-рыжих волос. - Для чего мы здесь? С какой целью? Поможем ли мы миру выжить, или наоборот способствуем его кончине. Мы ли повинны, что эксперимент принес столько бедствий. Или же если это были бы не мы, то какие-то другие люди согласились бы принять участие в нем, а мы бы погибли? Предначертано ли нам судьбой спасти или уничтожить этот мир, или нам самим предстоит сделать нелегкий выбор? Хотел бы ты, и хотел бы я, чтобы мир существовал таким, как сейчас, или же мы не вправе решать за других людей, пусть даже они и не достойны называться людьми, жить им или умирать, не вправе судить за планету, пусть даже она и изуродована окончательно? Должны ли мы любить то, что имеем, и должны ли мы горевать о том, что потеряли?
- Ах, Ен, - вздохнул Люцио, - как бы я хотел быть тобой, ибо, увы, я не верю в счастливый конец нашей истории. Но ты заставил меня задуматься, и я должен поразмышлять некоторое время.
Всю ночь Люцио размышлял, а наутро два друга покинули волшебную мельницу надолго, как им тогда казалось – навсегда. Ен выбрал север, а Люцио – запад. Они ходили от селения к селению, помогали каждому, пусть это была застрявшая в грязи телега или болтающиеся без присмотра дети, случайно увязшие в болоте или попавшиеся в сети, сплетенные из щупалец охотничьего кустарника. Ен с Люцио учили людей правильно шить одежду, объясняли, как пахать и сеять, учили собирать целебные травы. Постепенно селения превратились в кланы, кланы в города, города в государства. Друзья служили наемниками, шпионами, советниками, участвовали в сражениях, изменивших историю. Оранжевая листва на деревьях сменилась вновь зеленой, а Марс сменился Луной. Прошли тысячи и тысячи лет, а Ен с Люцио научились слышать голос ветра и понимать пыль дорог, и тогда они вновь встретились на своей ничуть не изменившейся с тех самых пор волшебной мельнице.
- Смотри, - сказал Люцио, потягивая из хрустального бокала холодный, обжигающий виски и лениво переключая каналы на встроенном в стену жидкокристаллическом телевизоре, - Правительство объявляет набор волонтеров для участия в эксперименте, способным изменить историю. Лекарство от СПИДа должно быть изобретено и наши лаборатории только и ждут добровольцев, дабы испробовать новую вакцину.
- Однако в целях безопасности испытуемыми должны быть только здоровые, физически сильные люди, так как если что-то пойдет не так, эксперимент может закончиться не столь удачно, как предполагалось…- вставил Ен и вопрошающе посмотрел на друга, - Но мы же не…
- Я предлагаю принять участие в эксперименте, - высказал свою точку зрения Люцио.
- Но мы не можем, - возразил Ен, - ведь тогда все начнется снова, война, взрывы… Мы должны предотвратить это.
Ен с Люцио не поладили этой ночью. И теперь Ен уже целых три дня жил рядом с мельницей. Впрочем, из мельницы Люцио не выходил. Но и Ена не впускал. Говорить он отказывался, очевидно, что он размышлял.
Умывшись, Ен еще раз оглядел окрестности. Все такое яркое, зеленое, совсем не то, что после войны. Вроде бы мир на планете. Теплые летние дожди, какие он всегда любил. Ен подошел к двери волшебной мельницы и только занес руку, чтобы постучать костяшками пальцев и сказать все, что он думает снова. Как дверь распахнулась. На пороге стоял взъерошенный и не выспавшийся Люцио.
- Знаешь, Ен, ты прав, - Люцио внимательно посмотрел на искрившийся зеленью горизонт, - Давай дадим людям еще один шанс.
В понедельник долгожданное лекарство было изобретено. Радости Ена не было предела. Во вторник СМИ молчало. А в среду началась третья мировая война.
- Видишь, Ен, - сказал Люцио во время очередной бомбежки, когда вокруг них разлетались деревья и цветы, - Неважно, приняли бы мы участие или нет, все равно началась война. Пусть это лекарство, способное спасти, или вакцина, обеспечивающая вечную жизнь.
Снова все было разрушено до основания, и снова началась жизнь на планете, уже другая. Но, наверное, подумал Ен, разглядывая призрачное небо, и отмахиваясь от саблезубых ежиков, величиной с кошку, которые были совсем как ручные и жили в садике неподалеку с мельницей, когда-нибудь нам удастся сделать так, чтобы не было войны. И будут зеленые поля и горы, леса с ежевикой и малиной, длинные солнечные дни, а снег будет белым-белым, совсем как в сказке…
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
понедельник, 04 января 2010
13:24
5 минут.
все записи пользователя в сообществе
kats_kats
По стене ползут усы вместо зеркала пельмень
Нам осталось с тобой -
Пять минут.
Мы уйдем, и останется
Крошево.
Вперемешку - осколки
С трупами.
Нас обратно с тобою
Не ждут.
Нам осталось жить -
Пять минут.
Мы уходим - останется
Ненависть;
Совесть просто в спирте
Утопится.
И огни в глазах
Не обожгут.
Нам с тобой только так.
Пять минут.
Так давай по последней!
Не чокаясь.
Каждый сходит с ума
По-своему.
А за нами, я слышу,
Идут.
Нам осталось с тобой -
Пять минут...
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
01:29
все записи пользователя в сообществе
|Валькирия|
Во всем есть своя мораль, нужно только уметь ее найти!
Автор: "Vlastelin_Mira" она же "Andromeda"
Бета: автор + word
Название: Чётные числа
Рейтинг: G
Пейринг: Данил / Дина
Жанр: романтика, юмор, повседневность
От автора: лёкгий спешл о знакомстве двух молодых людей=)... Писался ночью, по этому если заметили места где я была в полу дрёме то извените=)
читать дальше
Суббота, 7 часов утра.
- Вставай, спящая красавица, сегодня 16-ое... твоя очередь выгуливать Боба – старший брат вежлив как всегда, особенно когда дело касается собаки.
Я лениво скатился с кровати, по-прежнему укутанный в одеяло. И решил поднять голову на электронные часы, которые стояли на тумбочке посреди другого ненужного хлама.
«07: 13» увидав, число на циферблате я чуть не заматерился. Разбудит человека в выходной, ради какой то… у меня просто не было слов.
Переборов горечь, я выбрался из тепло одеяла и начал одеваться.
Напялив какие то потёртые джинсы, и какую то кофту, я направился к выходу.
Около дверей меня ждал жирный пес размерами с комод, по имени Боб.
Блин, Жека завёл синбирнара, что б клеть девчонок, а мне его выгуливай? Ё мае, где же справедливость?
Я снял поводок с петли, и прицепил его к ошейнику. Когда я открыл дверь Боб на радостях выбежал в подъезд. Такое чувство, что это он будет меня выгуливать.
Наш поход, был довольно спокойный, ни за какими дворняжками он не рвался бежать, людей не обнюхивал, но стремительно рвался вперёд, что заставляло меня, чуть ли не бежать за ним. Я решил сделать ему одолжение, и мы остановились в парке, что бы он побегать (без меня). Когда с него отстегнули поводок, он помчался на всех парах чёрт знает куда. Я сел на траву, и тупо втыкал в какое-то дерево, ища смысл жизни и мечтая о завтраке.
«А-а-а-а-а-а-а-а» послышались женские крики, и лай моей… нет, собаки Жеки. Я подбежал к месту происшествия, и пытался оттащить бешеного Боба от девушки.
Девушка была очень ухоженная, с красивой фигурой одетая в шикарную одежду и длинными волосами, я уже не говорю о пухлых губах и длинных ресницах + загар и… и чёрт, как одноклассницы это называют… макияж!
Я неловко поднял на неё голову, а она посмотрела на меня сверху вниз.
- Молодой человек, следите за своим псом – «дама», говорила угрожающе и со злобой в голосе – он меня чуть не укусил, а ели бы он меня испачкал, вы бы платили за химчистку.
- Извентиляюсь. – с равнодушным голосом сказал я.
- Хам! – крикнула мне вдогонку девушка, развернулась, тряхнув золотыми кудрями и ушла.
- Мымра, - буркнул я себе под нос – а ты псина теперь с поводка не слезешь.
Я сел на лавку, и смотрел в пол, обиженный на ту блондинку. Рядом со мной сидел Боб. Он тяжело дышал ртом.
Вдруг в шорохе листьев послышалось топанье каблуков. Я смотрел, в пол по этому увидел только сапоги.
- А, по-моему, очень милый пёс – судя, по голосу говорила девушка – это сенбернар?
Я медленно стал, поднимать, голову постепенно рассматривая особу. На ней была обувь синего цвета, чёрные штаны, пальто тоже чёрное и синий шарф, а лицо было совсем обычное, хотя мне понравилась её внешность.
- Э-э-э… ага – блин, я, что не мог, что-то умнее сморозить?
Девушка мило улыбнулась и села на корточки что бы погладить Боба. Он прекрасно отреагировал за ласку незнакомки.
- Как тебя зовут? – она прервала тишину, но всё рано продолжала гладить собаку.
- … Боб.
- Хм… оригинальное имя, - удивилась она – а я Дина – сказала она, протянув мне руку.
Блин, ну теперь я выгляжу точно полным… лохом!
- Нет, нет, ты не так меня поняла – начал объясняться я – это он Боб – я махнул головой в сторону собаки, – а я Данил.
Она захихикала, но тут же извинилась.
- Извини, пожалуйста, я просто не так тебя поняла – она протянула руку ещё ближе ко мне. А я без тормозов пожал её.
Её рука была очень тёплой, а кожа нежной. Какое странное чувство, блин, что это со мной. Как понимаю, сейчас я должен пригласить её куда нибуть (в голове сказу начали крутиться натаскивания Жени в области общения с девушками).
- Может, прогуляемся?
- Почему бы и нет?! – она опять мило улыбнулась.
Кто бы мог подумать, что собака поможет мне познакомиться с такой хорошей девушкой?! Только не я. Оказывается, что во всё играет важную роль, даже МОЯ надоедливая собака, которую я должен выгуливать по чётным числам.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 03 января 2010
18:20
Ангелы и демоны
все записи пользователя в сообществе
сэй_олив
дух земли
И ангелы, и демоны во мне
Живут и спорят обо всем.
Все решения моей душе
Выскажут они мне два в одном.
И все живущие со мной
Боятся моих ответов,
Меня обходят стороной
И не дают советов.
Я выше всех врагов,
Я их высший чин.
Со мною правит не любовь.
Я просто господин.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 21 декабря 2009
22:58
Темное небо. Роман. Кровь присутствует)
все записи пользователя в сообществе
spiky_sparks
Пьяное закомплексованное чмо. Неадекватный гей.
Разрешите представить вашему вниманию роман в жанре хоррор «Темное небо». Его написал мой друг
Nailbuster
, очень хороший, но скромный человек. В данный момент роман не закончен, но автор ударными темпами дописывает его. Последняя глава будет написана в феврале.
«Никто не мог знать, что они придут. Но они пришли. Вампиры - кровожадные монстры, само существование которых тщательно скрывалось от простых смертных. Армия Британии, подвергшись действию таинственного вируса, в одну-единственную жуткую ночь обернулась войском вооружённых нелюдей и взяла власть в стране в свои руки. Земли туманного Альбиона стали называть отныне Полуночной Империей.
Журналист Томас Спенсер, знаток нелюдей и охотник за сенсациями, оказался одним из тех, кто не успел эвакуироваться из страны, когда граница Империи закрылась с обеих сторон. Оказавшийся в ловушке, безо всяких шансов вырваться к людям, он становится свидетелем запуска Тёмного неба - совершенной ультрафиолетовой защиты, что сотрёт границу между днём и ночью, сделав Армию Тьмы по-настоящему могущественной.
Что может быть ужаснее государства хищников? Только те, кто стоит за ними. Или, может быть, им и самим грозит ещё более страшная опасность?..»
coalitionmax.ru/view_post_l.php?id=10
– глава 1
coalitionmax.ru/view_post_l.php?id=12
– глава 2
coalitionmax.ru/view_post_l.php?id=13
– глава 3
coalitionmax.ru/view_post_l.php?id=14
– глава 4
В скором времени на сайт будут выложены главы по 9 включительно.
@темы:
творчество в прозе
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 13 декабря 2009
23:31
...
все записи пользователя в сообществе
el Draco
Каскадерам любви не положен дублер... (с)
Заблудиться бы с тобой в этих старых улочках где-то в центре. И смеясь, бежать вперед и любить до последнего "прости", знать, что ты и я - мы надолго вместе.
Заблудиться так, чтоб не нашли, а когда уйдет последний прохожий, целовать тебя и мысленно шептать "пусти", зная - без тебя уже невозможно.
Заблудиться бы вдвоем, и случайно увидеть любимое кафе, где пахнет кофе. И опять целовать тебя, проводя по волосам рукой, а пока ты пьешь горячий шоколад, рассматривать твой идеальный профиль.
Заблудиться бы с тобой вдвоем, навсегда потерявшись от твоих нежных губ, что шепчут и шепчут, обещая...
А потом, ночью, не спать и целовать твои руки, согревая их своим неровным дыханьем...
(с)
el Draco
12.12.2009
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 11 декабря 2009
17:23
...
все записи пользователя в сообществе
el Draco
Каскадерам любви не положен дублер... (с)
Мне люди говорили, что напрасно
Из всех земных я полюбил тебя.
Но, что поделать, коли, так прекрасна,
Ты в душу, как во храм, ко мне вошла.
И гордая, ни разу не склонившись,
Глазами строгими смотрела на налой,
Где все былое, что творил я в жизни,
Зияло беззащитной наготой.
Рукой неласковой перечеркнула строки,
Что до тебя другим я посвящал.
Перечеркнула все мои зароки
И возвратила, там, где начинал.
И тихо-тихо музыка звучала...
Мне подарив на память долгий взгляд,
Ушла. Ушла! Горда и так упряма,
Не оглянувшись посмотреть назад.
А я стоял среди икон печальных
И свечи полыхали все сильней.
И вместе с ними чувства полыхали,
Горя во мне все ярче и больней...
Что ж, уходи, оставивши всмятенье
Мой храм души. Но мне не жаль себя.
Я помолюсь, склонившись на колени,
И вымолю прощенье за тебя...
(с)
el Draco
10.12.09
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
8
)
Поделиться
среда, 09 декабря 2009
20:41
все записи пользователя в сообществе
.ШУзафреник.
Я не ангел,не сука, я живу как умею.
Я забуду тебя через миг,через час,
Через день,через год,через вечность.
Через сотни всё тех же несказанных фраз,
Через сотни шагов в бесконечность.
В десять тысяч затяжек,в 20 тысяч глотков..
Мои ночи не длятся и вдоха.
Через сотни улыбок,через сотни шагов..
Я забуду..И это не плохо...
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
7
)
Поделиться
вторник, 01 декабря 2009
19:06
...
все записи пользователя в сообществе
el Draco
Каскадерам любви не положен дублер... (с)
…И я бежал, не жалея сил. Не зная откуда, не зная куда, а все, ради чего мой мир был, оказывалось лишь пустотой…
читать дальше
…Яркое солнце нещадно бьет в глаза, ветер в спину, жаркий воздух не дает сделать вдох и легкие сжимает от его нехватки, а сердце - от неизбежности чего - то. Камни горячи, как расплавленное олово, а выжженная земля припорошена пеплом несбывшихся надежд. И все, чего жаждет истерзанный разум - это воды. Воды, что способна пробудить жизнь. Воды, что способна ее погубить. Но разве есть что то важнее воды, Когда ради ее глотка можно стерпеть все. Воды. Хоть глоток. Хоть каплю. И бежать уже невозможно. И боль сковывает тело, и глаза видят все хуже. И голос охрип. И кажется, еще чуть – чуть, и свершится что - то такое, чего уже нельзя будет предотвратить и исправить. И мысли об одном – "воды"…
...Я так жалею, что тогда не сказал тебе. Я так жалею, что пройдя почти всю жизнь, и прося господа бога то удачи, то счастья, то благополучия, я не просил одного - любви. Оглянись: что такое жизнь без любви? А теперь замени слово "вода" на слово "любовь"…
…Глоток воды. Глоток любви. Твоей любви, которую я мог бы испить, не пролив на выжженную землю своей души. Глоток любви. Глоток воды. И я падаю на горячий песок. Вся жизнь - ложь. Все, что было, не стоит ни-че-го. Все что было, больше не будет, и земля по прежнему суха... Закрываю глаза…
…Знаешь, мне кажется, я слышу как шумит океан...
(с)
30.11.09
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
4
)
Поделиться
понедельник, 30 ноября 2009
00:15
...
все записи пользователя в сообществе
el Draco
Каскадерам любви не положен дублер... (с)
Над черным носом нашей субмарины
Взошла Венера - странная звезда.
От женских ласк отвыкшие мужчины,
Как женщину, мы ждем ее сюда.
Она, как ты, восходит все позднее,
И, нарушая ход небесных тел,
Другие звезды всходят рядом с нею,
Гораздо ближе, чем бы я хотел.
Они горят трусливо и бесстыже.
Я никогда не буду в их числе,
Пускай они к тебе на небе ближе,
Чем я, тобой забытый на земле.
Я не прощусь с опасностью земною,
Чтоб в мирном небе мерзнуть, как они,
Стань лучше ты падучею звездою,
Ко мне на землю руки протяни.
На небе любят женщину от скуки
И отпускают с миром, не скорбя...
Ты упадешь ко мне в земные руки,
Я не звезда. Я удержу тебя.
Константин Симонов (1941)
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
среда, 25 ноября 2009
19:37
Такой вот типастих.
все записи пользователя в сообществе
.ШУзафреник.
Я не ангел,не сука, я живу как умею.
Итак,на столе - бумажные журавли,мандарины и кисти.И роза засушенная,и море в бутылочке,и..и письма твои.И,может..не знаю,а вдруг эти письма дороже всего в этой жизни?бумага как прежде всё терпит,а сердце как прежде болит.И,знаешь..поймешь ли?..я букву за буквой ногтем обвожу,повторяя заученный текст.Я снова с тобой.Снова осень.Я в прошлом своём не теряюсь уже,я иду по известным дорожкам,ищу тот же людный проспект.Наблюдаю с усмешкой,как играет совсем неумело на скрипке Любовь.Снова кофе,чуть выжженный взгляд на витрину немодной одежки.Ты не любишь ни скрипку,ни кофе,да и стиль у тебя молодежный.Ты играешь на piano и учишь французские сказки,веришь в Бога и строишь всем мальчикам глазки...Мне забыть бы всё это,запомнив лишь пару куплетов.Это письма.Сжигаю - и в жаркое лето.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
четверг, 19 ноября 2009
23:48
все записи пользователя в сообществе
Lady Anneta
Мама, а ты хотела мальчика или девочку? Девочку, я же не знала, что такая родится...
Откровения за чашкой чая,
На вопросы честно отвечаю.
И бесспорно-фильмы о любви,
И куда плывут, плывут корабли...
Мне сегодня ночью не спится,
И ничего не случится,
Если я вдруг закрою глаза...
Расскажи о том, как солнце садится,
Как луна зайдет за облако ночью...
Мне скорей всего все это приснится,
Если ты поверить в это захочешь...
Мне сегодня ночью не спится,
И ничего не случится,
Если я вдруг закрою глаза...
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
4
)
Поделиться
среда, 18 ноября 2009
15:31
Еще один вечер, еще один бред...
все записи пользователя в сообществе
Кошка, гуляющая под луной
У хорошего лгуна, должна быть отличная память.
Еще один вечер похожий на другие. Еще раз сижу перед монитором. Опят и опять мои мысли ходят по одному и тому же кругу.
Странно, почему любовь называют причиной для жизни? А ни кто ни когда не думал что она может служить причиной и для смерти? А что такое вообще любовь? Химия, или что-то высокое и возвышенное? Я не знаю...
Не правда ли, что даже когда у тебя все есть, Когда рядом с тобой любимый человек, все равно бывают минуты непреодолимого одиночества?
Которое затягивает как трясина, и никто не поможет тебе от туда выбраться, как бы ни старались. А выбраться ты можешь только сам. При достаточном наличии желания и сил. Но их почему то не всегда достает...
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
Последние
1
…
20
…
25
26
27
28
29
…
40
…
43
Кафе "Кофе, кровь и шоколад"
твоя кровь
МЕНЮ
Авторизация
Запомнить
Зарегистрироваться
Забыли пароль?
Записи
Календарь записей
Темы записей
14
стихи
11
проза
9
мои стихи
4
мини
3
Проза
3
черненький юмор
3
драма
3
ориджин
3
заметки
2
A. Allegro, околопоэтическое
2
мои стихотворения
2
Стих
2
мистика
2
эзотерика
2
любовь
2
зарисовки
2
другая жизнь
2
разочарование
2
разложение
1
проза, конкурс, рассказы, романы
Все темы
Список заголовков
Главное меню
Все дневники
Главная страница
Каталог сообществ
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Техподдержка
Статистика
Наверх
Главная
Случайный дневник
@дневники: изнутри
